Кыргызстан на пути к демократии. Трансформация политической системы

Мы не разделяем такую точку зрения, но теоретически допускаем, что советский социум в процессе своего развития мог бы породить альтернативные ему силы и тем самым проявить способность к самопреобразованию. Однако такую возможность надо считать маловероятной или вообще исключить. Об этом свидетельствует неудачный опыт трех попыток самопреобразования (нэп, «оттепель», перестройка) и полная неспособность КПСС – ведущей и руководящей силы советского общества – к самореформированию в ходе перестройки.

Исходя из этого мы должны согласиться с М. Пешковым[209], который полагает, что зарождавшиеся в недрах советского социума агенты гражданского общества неспособны были стать альтернативой советскому типу социетальной организации. Это означает также, что зарождение гражданского общества не может происходить на базе советской организации, оно может явиться лишь продуктом распада советского социума или, вернее, его саморазложения. Однако, добавляет М. Пешков, из этого вовсе не следует, что самораспад советского общества генерирует рождение гражданского общества. Распад советского общества свидетельствует лишь об исторической исчерпанности этого типа социетальной организации, о (по Н. Бердяеву) конечности и запредельности российского коммунизма. Поэтому на постсоветском пространстве речь может идти не о возрождении или восстановлении гражданского общества, а о становлении этого типа социетальной организации.

В постсоветских государствах гражданское общество стало формироваться лишь в результате начала радикальных реформ в экономической и политической сферах после обретения ими независимости. Здесь, по мнению политологов, формируется переходный тип гражданского общества, имеющего определенные особенности[210]. В обобщенном виде эти особенности можно свести к следующему.

Первое. Зарождение элементов, компонентов и оснований гражданского общества во всех постсоветских государствах происходит более или менее синхронно, что объясняется как единством советского наследия, так и общностью задач, которые ставит и решает каждый социум.

Второе. Новая социальная организация на постсоветских пространствах не зарождается в порядке естественноисторического развития (как это имело место на Западе), а привносится извне и накладывается на традиционные (советские и досоветские) формы организации социумов.

Третье. Становление субъектов, институтов, отношений нового типа социальной организации идет крайне неравномерно. Становление его оснований (рынок) и условий (система представительной демократии) не коррелируется жестко с процессом образования социальных субъектов и их организаций.

Четвертое. Для постсоветских социумов характерна асимметрия во взаимосвязи «государство – гражданское общество»: становление первого обгоняет становление второго и фактически обусловливает его рождение. В этих социумах нет того параллелизма в становлении обеих частей, который был характерен для Европы XVI–XIX вв.

Таким образом, становление гражданского общества в постсоветских странах идет сложно и противоречиво, о чем свидетельствует и опыт Кыргызской Республики. Естественно, при формировании нового типа социальной организации не могло быть и речи об использовании советского опыта, ведь он, как сказано выше, напрочь отрицал возможность и даже необходимость формирования гражданского общества. Не могло быть и речи о возврате к кыргызской традиционности, отягощенной родоплеменными пережитками и традициями. Речь шла о формировании принципиально новой для Кыргызстана организации социума, базирующейся на принципиально новой основе. Но эту основу, обеспечивающую формирование гражданского общества, предстояло еще создать.

Прежде всего нужна была структурная перестройка всего народного хозяйства на началах рыночных отношений, разгосударствления и приватизации государственной собственности, что ограничивало бы вмешательство государства в экономическую жизнь, способствовало повышению эффективности производства и формированию нового слоя собственников, экономически свободных и независимых от государства.

Молодое кыргызское государство энергично приступило к реализации этих задач. Еще до обретения независимости и в первые годы после 31 августа 1991 г. кыргызский парламент принял ряд актов, направленных на перестройку экономических отношений. К ним, в частности, относятся «Программа стабилизации народного хозяйства республики и перехода к рыночной экономике», законы «Об общих началах разгосударствления, приватизации и предпринимательства», «О предпринимательской деятельности», «О крестьянском хозяйстве», «О земельной реформе», «О сельскохозяйственной кооперации», «О банках и банковской деятельности», «Об общих началах внешнеэкономической деятельности» и др. Ряд указов по регулированию экономических отношений был издан Президентом.