Лабиринт

Извини, пожалуйста, что я как будто пытаюсь навязать тебе свои мысли. Право, я даже вижу, как лицо твое вдруг становится сердитым, и слышу твой голос:  «Я не нуждаюсь ни в каком боге». Я это знаю. Я знаю, что не только ты, но и господин Кидзу, и его умершая жена, и все твои това-рихци по движению, в котором ты участвовал в студенческие годы,— все вы не верите в бога. Но хоть я и очень мало знаю, я убеждена, что то, к чему вы стремились и за что вас заклеймили словом «красные», в действительности было очень хорошим делом. Ведь и ты и твои товарищи — все вы прекрасные люди. Вы не могли стремиться к чему-нибудь дурному! Ведь все вы думали не о себе, а о том, как лучше устроить мир. Вы хотели устроить мир так, чтобы страдающие от бедности перестали быть бедными, а гордящиеся своим богатством перестали им кичиться; вы хотели, чтобы все были честными, справедливыми и счастливо жили. Я на знаю подробностей, но в этом по крайней мере я ни разу не усомнилась. И хоть ты называешь себя выбывшим из строя, я уверена, что ты по-прежнему вместе с ними в строю. И вот еще о чем я думаю. Вы начали руками людей делать то, чего хочет бог. Значит, вы делаете одно с ним дело. Как по-твоему? Разве это неверно? А если верно, то я и думаю: не лучше ли, чтобы у вас был такой же бог, как у меня. Человек, каким бы он ни был, может ошибаться, терять мужество перед трудностями, страдать. В такие минуты бог для него был бы лучшим советчиком.

Я, может быть, пишу несогласно с твоими мыслями, тогда прости меня, пожалуйста. Но я от души верю, что эго так. В последнее время я даже в молитвах прошу об этом. Когда ты вернешься к прежней работе — а я думаю, что такой день настанет, ибо верю, что ты, как обещал, непременно вернешься живой,— пусть тогда мой бог станет твоим, и не только твоим, но богом всех твоих товарищей, чтобы вы всегда могли обратиться к нему за советом в нужную минуту, чтобы он хранил вас и помогал вам. Своей работой вы будете помогать богу. Поэтому и он, несомненно, услышит ваши молитвы.

Уже кончается третий листок. Это тонкая-претонкая бумага, которой пользуются для копировки географических карт, и писала я так мелко! Так что письмо не должно получиться толстым. А если его вскроют — это очень опасно? Наверно, поэтому дядя и говорит мне, чтобы я не писала ничего лишнего. Но это письмо мне обязательно хочется послать. Я пишу его и усердно молю бога, поэтому ты не беспокойся, все будет хорошо, и оно обязательно дойдет до тебя».