Лабиринт мертвеца

Утром я проснулась свежая и довольная. Позавтракав, помчалась в школу. Почти не опоздала на первый урок и на перемене рассказала Насте, как мне вчера было плохо. Настя обняла меня и пообещала в следующий раз в подвал отправить Гаммера. Я ответила, что после всего испытанного стала крепче – больше не расплачусь, даже если меня запрут на неделю, а писать заставят в любимый термос с пушистым Тоторо. Ну, может, всплакну чуть-чуть, но биться в истерике точно не стану. На втором уроке я достала из рюкзачка «Таинственное похищение», захотела прочитать его перед собранием нашего детективного отдела. Собрание назначила на вечер. Пришло время спокойно обсудить всё, что мне удалось разузнать в книгохранении.

Глава одиннадцатая Мой отчаянный план

Обнаружила на лодыжке диатез. Кошмар! Ещё и открытки пришли испорченные. На первой не было марок – как она до меня добралась?! Выложила фотографию открытки в группу «Подслушано у посткроссеров» и, кажется, задела всех за живое. Никогда прежде не получала столько лайков, и посткроссеры написали, что давно пора художественные марки выпускать с косыми надсечками в центре, как на стандартных «орлах», – так всяким воришкам на почте будет труднее отклеивать их для своей коллекции. В ответ я настрочила комментарий о кёнигсбергских марках на десять зильбергрошей – их печатали на бумаге, покрытой коллодием: вода растворяла коллодий, а с ним растворяла изображение на марке, что не позволяло снять её обычным способом, то есть отпариванием, и делало невозможным её повторное использование. Мой комментарий собрал ещё кучу лайков.

Вторая открытка пришла из Техаса. Марки были на месте, но сама открытка в пути порвалась. Её заботливо упаковали в прозрачный пакетик с извинениями от американской почты. «Мы искренне сожалеем о случившемся и предпринимаем все усилия, чтобы избежать подобных инцидентов, но иногда они случаются из-за большого объёма обрабатываемой корреспонденции и метода быстрой обработки, которая применяется для обеспечения максимально быстрой доставки» и так далее. Целое послание с бесконечными «надеемся на ваше понимание», «заверяем вас, что стремимся», «примите наши извинения»! Раньше я бы посмеялась и непременно показала открытку папе, а тут даже не взглянула на её оборотную сторону. Вот такое у меня было паршивое настроение из-за того, что я соврала родителям про ночёвку у Насти. Злилась на себя, но понимала, что говорить правду нет смысла. Мама и папа расстроились бы, узнав, что я рисковала жизнью в библиотечном лифте.

Перед сном я всё-таки прочитала порванную открытку и приободрилась. «Привет, Оля! Мы с мужем встали в 9:30 утра, затем я отправилась в пекарню, отстояла там огромную очередь и купила нам хлеб с тыквенными семечками. Мы съели его с сыром, а после завтрака разморозили себе пирог, решили, что он станет нашей наградой за уборку. В воскресенье мы убираемся в доме и стираем вещи. Сейчас 13:15, я завершила уборку, а Паскаль занимается в спортзале. Думаю, мы съедим пирог попозже. С наилучшими пожеланиями, Марейн». Я написала Марейн, что и сама люблю хлеб с тыквенными семечками, заодно перевела на английский и отправила ей рецепт маминого пирога с хурмой – сказала, что ради такого пирога готова отдраить хоть все три этажа своего дома. Посмеялась над собственным хурреем, спустилась в кухню стащить из маминых припасов горсточку бельгийского шоколада и почувствовала, что грусть уходит. На следующий день вернулась к мыслям о «я таджике».

«Таинственное похищение» оказалось плохонькой повестью с незамысловатым сюжетом, хотя порой мне становилось любопытно, чем всё закончится для молодого геолога Драганова, раскопавшего в Центральных Родопах урановую руду Местные жители посчитали, что он нашёл некий клад, закопанный чуть ли не самим Мехмедом Синапом – я поленилась гуглить, кто это. Драганова уволокли в горы и начали пытать, требуя от него поделиться сокровищами. Его колошматили, ставили на раскалённые угли и почти убили. В итоге он сбежал, пересёк греческую границу, а там угодил к агенту британской разведки, который обыскал его и увидел собранные им геологические образцы. Драганов отказывался выдать расположение урановой руды, и его опять пытали: били, калечили и вообще измывались над ним, даже пальцы ему ломали, и читать об этом было неприятно. Всю книгу несчастный Драганов мучился, а между тем его мучители рассказывали друг другу забавные истории про контрабандистов, и эти фрагменты повести были самыми интересными. Под конец Драганов опять сбежал, но неподалёку от границы его застрелили. Вот и всё. Ну, ещё в эпилоге пятеро горняков-бурильщиков пришли на могилу Драганова почтить его память. Очень трогательно.