Лаборатория понятий. Перевод и языки политики в России XVIII века. Коллективная монография

Ни в мемуаристике, ни в делопроизводстве не осталось никаких свидетельств о том, для чего и кем в конце XVIII века был предпринят перевод биографии А. И. Остермана, созданной за полвека до этого. Как показывает переписка Бюшинга и Миллера, мысли о (пере)издании книги Хемпеля возникли еще в 1760‐е годы, однако воплощения эта идея не получила. Вторую попытку вернуть этот труд в публичное пространство следует связать, по всей видимости, с именем вице-канцлера И. А. Остермана. Сама рукопись перевода «закрыта» как исследовательский объект: она не содержит намеков ни на заказчиков, ни на переводчиков, хотя, как видно из примечания переводчика, об издании перевода речь шла. Поэтому точкой отсчета для ее изучения служит то, что она отложилась в личном фонде А. Ф. Малиновского. Контекстуализировать перевод позволяют его служебная биография и связи с семьей Остерманов. Однако неясно, почему перевод не был завершен и опубликован. Возможно, это связано с отставкой И. А. Остермана после короткого периода канцлерства (с ноября 1796 по апрель 1797 года). Вероятный главный заказчик больше не мог напрямую влиять на дела в Архиве Коллегии, если перевод осуществлялся в его стенах, а сотрудники Архива, с другой стороны, потеряли заинтересованность в продолжении перевода. Тем не менее в 1800‐е годы сотрудники Архива, в том числе Малиновский, продолжали поддерживать личные связи с отставным политиком, проживавшим в Москве в своем доме в бывшем приходе Малиновского-старшего[1254]. Вероятно, отдаленной целью вице-канцлера как заказчика перевода, осуществлявшегося в 1780‐е — начале 1790‐х годов — в период, когда России сопутствовали дипломатические и военные успехи, — были реабилитация имени Остермана-старшего и утверждение его роли в становлении внешнеполитического могущества империи. За счет этого его сын вице-канцлер Остерман мог надеяться укрепить свои личные позиции в условиях, когда его сложившийся к первой половине 1790‐х годов тактический союз с А. Р. Воронцовым и А. А. Безбородко терял влияние на внешнеполитические дела перед лицом возросшего могущества П. А. Зубова[1255].

Елена Бородина, Мишель Тисье «КО БЛАГУ МОИХ СООТЕЧЕСТВЕННИКОВ И КО УСОВЕРШЕНСТВОВАНИЮ ПОЗНАНИЙ» СУДЕЙ Иностранная литература о юстиции в переводах Василия Новикова [1256]

Вторая половина XVIII века прошла в России под знаком серьезных административно-судебных реформ, основные принципы которых были сформулированы Екатериной II в «Наказе Уложенной комиссии» 1767 года. Одной из важных идей этого документа стало требование изменить отношение к отправлению правосудия[1257]. Императрица стремилась улучшить положение дел в стране, используя «правильные» и точные законы, которые должны были аккуратно исполняться и соблюдаться чиновниками[1258]. Новый взгляд на управление нашел отражение в философской литературе того времени, основной фокус которой был направлен на рассуждения о законе, «законной монархии» и «законном государе»[1259]. В реальности эти рассуждения были мало связаны с повседневной деятельностью административно-судебного аппарата, который нуждался в преобразованиях.

Екатерина была знакома с французским переводом одной из наиболее важных работ европейской юридической литературы периода — «Комментарии к законам Англии» Уильяма Блэкстоуна (1765–1769)[1260]. Историк Марк Раев скрупулезно исследовал как пометки, которые были сделаны монархиней в процессе чтения «Комментариев», так и заключения, к которым она пришла, проектируя судебную реформу. Исследователь показал, что Екатерина решительно выступала против интерпретации законов на основе судебных прецедентов и мнений судей. Более того, в черновиках императрицы, посвященных разработке судебных преобразований, ясно просматривается мысль о том, что она была не намерена разрешать публикацию судебных решений, потому что такие издания создали бы возможность для интерпретации законов[1261].

Тем не менее в России второй половины XVIII века можно встретить случаи обнародования судебных процессов, имевших место в странах Западной Европы. Перевод некоторых прецедентов из судебной практики Англии был опубликован в журнале «Санкт-Петербургский вестник» (1778–1781)[1262]. Но только в начале 1790‐х годов молодой русский дворянин по фамилии Новиков обратился к французским «causes célèbres» — публикации решений, вынесенных в наиболее значимых судебных процессах во Франции[1263]. Василий Васильевич Новиков осуществил выборку и произвел перевод ряда историй, представив их русской читающей публике[1264].

СОСТАВИТЕЛИ И ПЕРЕВОДЧИКИ СБОРНИКА