Ладья под пирамидой

По существу, есть два способа постройки деревянной лодки, два вида конструкции корпуса: внутренняя и внешняя. Большинство европейских и североамериканских лодок имеют внутренний вид конструкции: каркас самой лодки, киль и шпангоуты (или ребра), к которым крепятся внешние стрингеры[8]. Современные строители лодок в Египте следуют этой традиции. Однако в древности широко использовали другой способ: внешние доски обшивки корпуса лодки собирались встык, вплотную, и уже в эту скорлупу вставляли укрепляющие поперечные распорки (шпангоуты). В первом случае, когда сначала создавался набор (скелет) корабля, доски внешней обшивки прикреплялись к нему, то есть к килю, шпангоутам и стрингерам; во втором — доски обшивки соединялись между собой и конструктивно не зависели от внутреннего набора. Все известные нам древние суда Средиземноморья, вплоть до византийских, строились по последнему принципу: сначала — скорлупа, затем — ее внутренний набор. Та же традиция сохраняется до сих пор в странах Азии. Однако в средние века — точно неизвестно, когда это произошло, — средиземноморская традиция «скорлупного» судостроения сменилась на «скелетную». Весьма вероятно, что в то же время изменился и метод египетских корабелов, а может быть, немного позднее, когда португальские мореплаватели обогнули Африканский континент и вышли в Индийский океан, внося свой вклад в конструкцию больших торговых судов в этом районе. Однако Царская ладья, лодки из Дашура и, наверное, все другие древние египетские суда строились по старой традиции: первоначально создавался «скорлупный» корпус из плотно пригнанных продольных досок.

Самым главным во внешнем виде судна был, несомненно, силуэт корпуса, который, в свою очередь, определялся изгибом киля или нижнего настила, днища, и формой палубного настила. Силуэт судна — это первое, что рисует корабел, независимо от того, что ему предстоит строить — адмиральский флагманский корабль или простую лодку, ибо от профиля зависит все в судне: форма, размер, скорость и его соответствие назначению.

С самого начала реконструкции Царской ладьи из-за особенностей ее строения возникла серьезная трудность: определить, каков был первоначальный изгиб ее днища. Но Хаджа Ахмед довольно быстро справился с этой задачей (нижний настил, очевидно, имел форму вытянутого эллипса, сужавшегося к носу и корме), а также установил, каким образом крепились между собой восемь больших продольных досок плоского днища ладьи. Однако выяснилась еще одна особенность конструкции этого судна: доски нижнего настила состояли из трех отдельных секций — носовой, средней и кормовой. Это сразу подтвердили составленные чертежи. Средняя секция была обнаружена на самом дне погребальной траншеи, а носовая и кормовая — над нею, перекрывая среднюю секцию спереди и сзади. Только таким образом можно было уложить сорокатрехметровое судно в траншею длиной всего 32,5 метра. Было нетрудно установить, в каком порядке носовая и кормовая секции ладьи соединялись со средней, чтобы все днище судна выглядело точно как на чертежах. Однако оставалась главная проблема: под какими углами состыковывали носовую и кормовую секции со средней? Ибо от этих двух углов зависел изгиб всего корпуса, силуэт корабля. И не было никаких намеков, как разрешить эту проблему. Оставался единственный способ: пробовать, ошибаться, пробовать снова и снова, пока эти три секции не совпадут и точно не состыкуются с остальными частями корабля.

(Я, конечно, понимаю, что разговор об изгибе и силуэте плоскодонной ладьи может удивить читателей, незнакомых с основами судостроения. Но изгиб корпуса определяется линией, проведенной от носа судна до кормы через его среднюю часть, то есть через мидель-шпангоут. А линия поперек днища от борта до борта будет прямой, потому что судно плоскодонное.)

К концу первого года работы Хаджа Ахмед и 10 его помощников вычертили 300 схем и изготовили 90 моделей отдельных частей Царской ладьи — из общего количества 1224, из которых она состояла.

«По всей видимости, сооружение моделей всех частей ладьи отняло бы у нас лет десять, и я был готов потратить на это десять лет жизни», — вспоминает Хаджа Ахмед. Но если для него эти десять лет были лишь каплей в сосуде времени, то Департамент древностей проявлял все большее нетерпение. В конце 1958 года новый ее глава внезапно и без всякого к тому повода объявил представителям прессы, что Солнечная ладья будет окончательно восстановлена через три месяца. Вместо того чтобы опровергнуть это поспешное и опрометчивое заявление, Хаджа Ахмед решил сделать все возможнее, чтобы справиться с, казалось, невыполнимой задачей. Он по-прежнему действовал не спеша, несмотря на давление сверху, однако теперь, как он сам объясняет, после целого года общения с нильскими корабелами, после того, как он с их помощью построил большие модели ладьи, ныне выставленные в музее, он почувствовал, что может приступить к непосредственной сборке Царской ладьи.

Реконструкция