Ладья под пирамидой

Из города-порта Коптоса, расположенного на Ниде чуть севернее Луксора, они пересекали восточную пустыню по традиционному и тем не менее весьма опасному пути через вади Хаммамат, где многие из них оставили свои имена или записи на придорожных утесах, и доходили до портового города Косеир на Красном море. Отсюда, из Косеира, начиналось уже настоящее плавание по морю: около 1300 миль вниз по Красному морю до земли Пунт, полулегендарной страны, которая, как считали, находилась где-то вблизи Баб-эль-Мандебского пролива, в нынешнем Сомали, и откуда с древнейших времен привозили в Египет золото, благовония, леопардовые шкуры, слоновую кость и черное дерево.

Среди египтологов давно уже идут споры: тащили древние египтяне суда волоком через гористую пустыню от Нила к Красному морю или доставляли их в Косеир в разобранном виде, а здесь уже собирали? Но возможен, конечно, и третий вариант: на не очень гостеприимном побережье Красного моря все же было достаточно древесины, чтобы строить морские торговые суда здесь.

Весьма своеобразная конструкция Царской ладьи, удивительное сочленение ее частей, позволявшее по мере надобности разбирать и собирать корабль, — все это является веским аргументом в пользу того предположения, что древние мореходы строили свои суда на верфях родной Нильской долины, затем разбирали их, перетаскивали по частям через пустыню в Косеир и здесь снова собирали для плавания дальше, на юг.

В любом случае торговые суда египтян на Красном море явно были меньше, проще, а возможно, и менее мореходны, чем Царская ладья Хеопса.

Однако независимо от цели их назначения — будь то легендарный Пунт или Восточное Средиземноморье — все древние египетские суда назывались «кораблями Библа». По-видимому, первые морские суда египтян вели торговлю с Библом — в течение тысячелетий главным центром Восточного Средиземноморья для эгейских, африканских и западноазиатских торговцев. Здесь они регулярно встречались для обмена сырьем и готовыми товарами. Археологические находки в самом Египте и на Сирийском побережье свидетельствуют о том, что торговые связи между долиной Нила и Сирией существовали еще в додинастический период, однако кто завязал их, сирийцы или египтяне, до сих пор остается неизвестным. «Корабли Библа» могли быть и египетскими судами, но возможно, они получили свое название потому, что сирийские торговцы строили их у себя в Библе и приводили в Египет с грузом кедра и других смолистых деревьев, которые так высоко ценились египтянами.

Ряд данных, по моему мнению, указывает на то, что инициаторами этой оживленной морской торговли были скорее все же египтяне, а не финикийцы. О финикийской морской торговле у нас почти нет сведений до конца бронзового века, в то время как нам известно, что египтяне уже свыше тысячи лет были опытными мореходами. И хотя древние жители Библа считались ловкими торговцами, они в отличие от своих потомков, финикийцев, основавших Карфаген, так никогда и не стали настоящими мореходами. И наконец, в торговле с Библом «наиболее заинтересованной стороной», как полагал У. А. Уард[10], был, конечно, Египет. Именно египтяне в первую очередь нуждались в драгоценной древесине и маслах, столь важных для их погребальных ритуалов. И хотя на это можно ответить, что сирийцы не менее нуждались в египетском золоте, юднако решающая инициатива в этом обмене исходила не от Сирии, а от Египта.

Находка кедрового дерева в додинастических погребениях Египта подтверждает, что торговля с Ливанским побережьем началась по крайней мере уже в конце IV тысячелетия до нашей эры. Эта торговля, по всей видимости, велась морем, потому что трудно себе представить, как египтяне, не знавшие колеса и не имевшие выносливых вьючных животных, могли перевозить древесину в большом количестве через труднопроходимые пустыни, населенные зачастую враждебными племенами. И даже если эта торговля с Библом на раннем этапе носила спорадический характер и связи были редкими, она предполагала наличие достаточно крупных, устойчивых и быстроходных судов. Из этого можно заключить, что египтяне имели такие суда по крайней мере уже в конце IV тысячелетия до нашей эры.

Если и были еще сомнения в искусстве древних египетских корабелов, то их полностью опровергла Царская ладья. Народ, у которого не было до этого ничего, кроме примитивных плотов и челнов, не смог бы построить такой огромный, грациозный корабль столь сложной конструкции. Царскую ладью создавали корабелы с вековой традицией кораблестроения. И хотя Царская ладья, по-видимому, не предназначалась для плавания по морям, великолепная технология свидетельствовала о том, что ее создатели могли в то время строить настоящие морские суда для дальних плаваний.