Ладонь, расписанная хной

Похмелье лишь усугубляло ситуацию. Нет, родители, конечно, и не подозревали, что у меня может быть похмелье. Просто потому, что официально на свадебных церемониях у пенджабцев не подают алкоголь. Но это официально. Если вы живой, теплокровный молодой организм, то всегда найдете выпивку.

На большинстве индийских свадебных церемоний лучшее время покинуть праздник — после того, как жених с невестой обменяются цветочными гирляндами. Когда священнослужитель начинает громко петь гимны, это сигнал для всех гостей оторваться от своих занятий — потягивания содовой из пластиковых стаканчиков, донесения ложки с угощением до рта, разглядывания перспективного юноши или девушки, отлова разошедшихся от изобилия сладкого малышей — и посмотреть на жениха и невесту, сидящих на сцене.

На Аише была роскошная ярко-розовая с голубым гагра-чоли: юбка до щиколоток с короткой блузой, расшитой золотыми нитями и кристаллами. А Варун, рослый жених, был в чем-то бежевом. К жениху на свадьбе обычно предъявляется не много требований: главное, чтобы он пришел полностью одетым и оставался условно трезвым до конца торжества.

Заслышав громкий голос священника, я увидела, как жених и невеста начали обходить огонь в церемонии Фера,[8] и тихо покинула свое место, следуя за покашливающими дядюшками с раскрасневшимися лицами. Остальные гости так и остались болтать, сидя на выкрашенных золотой краской и увитых розовыми и голубыми лентами стульях. Обойдя три столика с угощениями, я с ним столкнулась нос к носу! Нет, не с алкоголем, а с Аманом! Мы с ним то встречались, то расходились, так что у нас все было сложно. А сейчас он, с уже изрядно залитыми глазами и блуждающей улыбкой, стоял в темном углу открытого ресторана. Да, он тоже там был, потому что его родители приходились сватами кузенам отца Аиши, ну или кем-то вроде этого. Так что, выкурив косячок и пообжимавшись, мы обнаружили настоящий остров сокровищ. Столик за белым занавесом был уставлен самыми разнообразными напитками: блестящими бутылками виски, скотча, пива и водки. Как раз там я и увидела ту самую девицу, похожую на птичку, — подружку Варуна, которая чуть не устроила ему приватный танец прямо в ресторане. Она глушила ром литрами.

Так что у моего похмелья веские причины.

Пока я ехала в тряской электричке на работу, мне пришло еще два невразумительных сообщения от босса.

«Как только появитесь в офисе, сразу зайдите ко мне. А.»

«Нам надо поговорить. Где вы? А.»

Какого черта ему не подождать каких-то сорок минут?!

Неужели я уже доехала до работы? Я закрыла глаза всего на одну секунду, причем стоя: не важно, каким классом ты едешь, сидячих мест все равно не найдется. И вот всего одно мгновение спустя я уже оказалась в Южном Бомбее, где повсюду виднелись засиженные голубями памятники времен британского правления. Скрип и грохот транспорта вонзается мне в уши острыми болевыми иглами, а уж когда в храме начинают оглушительно бить колокола, мне кажется, что это мозг с каждым ударом бьется о черепную коробку. Теперь я точно знаю, какими звуками полнится ад.

За всю свою жизнь я курила травку дважды, считая вчерашнюю свадьбу.

Первый раз — когда умерла во сне моя бабушка, моя дади. Однажды утром я проснулась, а она — нет. Ее просто не стало. Прошло уже семь лет, а я все еще захожу в ее комнату, стараясь уловить такой знакомый запах лавандовой присыпки «Ярдли». И каждый раз, когда вместо него я ощущаю резкий запах нафталина, мне приходится хорошенько прикусывать губы, чтобы не закричать.

А второй раз — как раз на свадьбе у Аиши. Ну у меня был выбор: травка или целая тарелка бирьяни с жирной бараниной. Я выбрала травку, потому что от нее еще никто не толстел.

Место, где я работаю, напоминает огромный кубик Рубика, только из стали и с кондиционерами. Мой закуток находится в глубине офиса, вплотную к кабинету босса, что означает, что я всем видна как на ладони.

Редкие ранние пташки уже вяло стучат по клавиатурам компьютеров.

«СРОК СДАЧИ ПРЕЗЕНТАЦИИ!!!» — кричит мне огромный пронзительно розовый стикер с серой стены моего рабочего пространства. Это что, напоминание о моей клиентской презентации? Но босс же знает, что срок ее сдачи истекает сегодня в конце дня и что большую часть работы я сделала еще до того, как ушла в четырехдневный отгул.

Пока я достаю свой ноутбук, рядом со мной материализуется грязная белая рубашка. Кажется, что она просто висит на вешалке, но внутри нее скрывается… нет, не мой начальник, а Чоту, тринадцатилетний парнишка из столовой на первом этаже, младший сын ее владельца. На самом деле его зовут Али, но в семье его прозвали Чоту, что значит «малыш», и теперь никто, включая учителей вечерней школы, не помнит настоящего имени мальчика.

— Завтрак, мадам? — спрашивает он. — Сегодня у нас пури бхаджи.

— Да, пожалуйста. И большой чай.