Лагерь

— Вдвоем? — с трепетом спросила Настя. Леша плутовски подмигнул и приобнял Настю за плечи.

— Можно и вдвоем.

Кровь моментально превратилась в кипучую лаву, бурлящую в каждой артерии, пульсирующую в каждой вене, дрожащую в каждом капилляре. Лицо заполыхало робким жаром детской, нелепой влюбленности. Как-то Антон дотрагивался до нее. Обнимал за плечи и держал за руку, но от его нежностей Настино сердце покрывалось ледяной коркой. Ее раздражали намеренные случайности, уговаривающий тон, точь-в-точь сюсюканье матери с лепечущим младенцем. Снисходительность, превосходство, замаскированное под заботу. Ласковые речи звучали из уст Антона, как сомнения в Настиной смышлёности.

Заезженная оригинальность «сударыни» давно набила оскомину. Легкое касание Леши отличалось дружеской небрежностью, и оттого порождало раздумья. Раздумья опирались на догадки, выношенные ночами. Настя подолгу не могла заснуть. Обдумывала перспективы взаимоотношений Леши и Жанны. Вот зачем они друг другу? Мотивы Леши ясны, как день белый. Привычка возвращаться на пять шагов назад, когда можно совершить один шаг вперед и больше никогда не оборачиваться. Однако ответить на вопрос, зачем Жанне Леша не мог никто, в том числе сама Жанна.

— Ребята не обидятся? — только и смогла спросить Настя.

— Да фиг бы с ними, — повторил Леша.

— А если мы выиграем?

— Мы не выиграем, — сказал Леша, расплывшись в самодовольной улыбке, как Чеширский Кот.

— Зачем тебе это нужно?

— Жанкины предки дали ей денег, не на всякую чепуху. Я слышал, как она жаловалась Олесе, что отец психанул из-за какой-то мажорной сумки, которую она хотела купить. Вот отец и сказал, если научишься нормально распоряжаться деньгами — куплю тебе сумку. А она все равно хочет потратиться. Короче, хрен ей, а не обновка. Пора обломать Жанке малину.

Заслышав про малину, Настя встрепенулась и, вырвавшись из плена захлестывающих чувств, обозрела местность. Здесь окружали те же деревья, что и везде, выстраивая путаные лабиринты. Настя виляла между зелеными буграми, старательно обходя преграду. Отдельные участки земли начали группироваться и принимать форму какой-никакой дорожки.

— Какой дурак сюда ходит? — с любопытством спросил Леша. — Гляди, земля притоптана. Ого, и бурелом растащили!

«Лишь бы этот кто-то не пришел за нами», — подумала Настя и молча пошла следом. Леша ожидал иной развязки. Он выждал минуту, дав Насте возможность оформить мысль, но не получив ничего взамен, сказал:

— Сегодня будет знаменательный день, — Леша подождал еще немного. Тишина — и с долей обиды докончил: — Хочу посмотреть, как Жанна скорчится от беспомощности, когда все будут хлопать не ей. Целая трагедия! Она привыкла ловить звезду и делать так, как ей хочется. Она хочет, чтобы остальные сгрызли руки себе до локтя от сумасшедшей зависти. Но вот какая незадача сегодня приключится: мы случайно опоздаем… — Леша дружески хлопнул Настю по спине. — Каков план, а? Она еще пожалеет…Да…Пожалеет…

Настя проглотила горький комок, застрявший в горле. Теперь в груди появилось неприятное, жгучее чувство, выталкивающее наружу слезы. Слеза собралась на нижнем веке, перепрыгнула через ресницы и ошпарила щеку.

— Ты целый день промолчишь? — с насмешкой спросил Леша и деланно спохватился: — Ах! Забыл, что девчонки от страха немеют. Одна Жанна орет, как раненый гиппопотам.

— У меня другие сведения, — выдавила Настя. — Девушки боятся, когда рядом нет того, кто мог бы защитить.

Леша покраснел от обиды и злости.

— Это тебе Жанна такое сказала? Она не самый правдивый источник информации.

Настю повело к елям. Однотонная картина вспыхнула перед глазами, как вспыхивает телевизор, и погасла, свернувшись в крохотную точку. За ее гранями простиралась немая слепящая тьма. Словно кто-то нажал на кнопку и выключил реальность со звуками щебечущих птиц, шепота елей и треска хвороста.

— Мы когда-нибудь останемся наедине?! — вспыхнула гневом Настя. Котел терпения переполнился и задымился. Забурлили кипящие волдыри ярости, отчаяния, обжигающей злости и ненависти к себе. К своему ненужному существованию. Я пшик, ничтожество, ноль. Я мусорка для клочков и обрывков их отношений.

Леша сделал два шага вперед и застыл на возвышении, как статуя древнему богу, любовно созданная творцом. Лицо, будто украденное у журнальной модели, напряглось. Глаза прищурились и потемнели. Промелькнула тревожная радость. Губы дрогнули в осторожной улыбке. Он с подозрением и изумлением посмотрел на спутницу.

— Извини, если разговоры о моей бывшей девушке обижают тебя. Я думал, мы друзья и…

Настя села на землю и ногтями впилась в виски. Кудряшки закрыли гладкий лоб и совсем еще детские щеки, горячие и пунцовые от стыда. Ну, зачем?! Зачем она это ляпнула!

— Я не подумала, прости, ты прав, мы просто друзья и…

— Ты тоже не знаешь, какое придумать продолжение после этого «и»? — Леша спустился к Насте и сел рядом, приобняв ее за хрупкие плечи.

— Все продолжения выглядят неправильно!

— Кто так сказал?

Настя шмыгнула носом и отвернулась.