Лагерь

После ИР я не иду на спортивное занятие, а возвращаюсь в театральный домик. По расписанию занятия сейчас нет, но все продолжают приходить туда, чтобы дополнительно порепетировать с Кристал или проработать с Марком какие-нибудь сцены. Вторая половина лета – горячая пора для постановки спектакля, и ребята репетируют столько, сколько могут, чтобы все получилось хорошо. Я радуюсь тому, что у меня появилась цель. Когда я работаю над костюмом с Чэрити или смотрю номера с Марком, то забываю о Хадсоне. Во мне все еще остается то пустое место, которое прежде было заполнено звездами и болит, но я уже не обращаю на него прежнего внимания, раз мне нужно заботиться о многих других вещах. Но звезды вновь появляются во мне, когда Марк с одобрением кивает, слушая мой рассказ об изменениях в костюме Паз, или же когда Джордан говорят: «Да, мы поняли, и нам это нравится» в ответ на мое предложение подумать о «Всей любви впереди» не просто как о песне о прогулке и вечеринке, но как о походе в клуб квиров в маленьком городке. Это замечание сказывается и на их игре в целом, и Марк сжимает мое плечо со словами: «Как умно было с моей стороны назначить тебя ассистентом режиссера». Каждое такое мгновение – звезда, и они начинают заполнять меня.

Потом наступает время плавания, и Марк отправляет меня в бассейн.

– Вам нужно расслабиться после такого долгого дня, – говорит он мне и другим ребятам, работающим над спектаклем. – Идите поплавайте.

Резвясь в бассейне, я понимаю, как он был прав. Вода и солнце просто удивительны, и я не обращаю особого внимания на то, как Брэд и Джордж, флиртуя, обрызгивают друг друга, или на то, что Эшли и Паз, плечо к плечу, прислоняются к стенке бассейна. Я даже не знаю, где сейчас Хадсон.

Но это ложь. Он на трамплине для прыжков в воду. Я не смотрю в его сторону.

Вместо этого, по совету Марка, я пытаюсь расслабиться. Погружаюсь под воду и позволяю ей обволочь меня, позволяю себе плыть в небольшом коконе, в котором никому, кроме меня, нет места. Когда я выныриваю на поверхность, Джордж окатывает меня брызгами, я отвечаю ему тем же, и вскоре мы уже гоняемся друг за другом по всему бассейну.

Но тут Дженис дует в свисток и укоризненно качает головой, и мы прекращаем свое занятие. Я смеюсь и плыву вместе с Джорджем к бортику бассейна. Брэд и Паз продолжают преследовать друг друга, но уже не поднимают столько брызг, а Эшли направляется к Дженис.

– Интересно, нам следует волноваться по этому поводу? – спрашивает Джордж, глядя, как Эшли, подобно русалке, выпрыгивает из воды, чтобы поговорить с Дженис.

– Не-а. Ведь теперь у нее есть Паз, верно?

– Это не означает, что старая любовь приказала долго жить.

– Она не упоминала о Дженис все это время, – говорю я, глядя на них. Эшли смеется чему-то.

– Не знаю, дорогой. Все равно мне как-то неспокойно.

– Может, они останутся друзьями.

– Как вы с Хадсоном?

– Это другое, – отвечаю я слишком уж быстро и бесстрастно. – Они же не бывшие. Это просто прежнее увлечение Эшли.

– Прошлое может взять свое. – Джордж смотрит на подплывающую к нам Эшли.

– Она подцепила девушку, – взволнованно сообщает Эшли, оказавшись рядом с нами.

– Что? – ошалело спрашивает Джордж, глядя на меня так, словно я должен соображать, что все это значит.

– Дженис. На этих выходных она ходила на какую-то вечеринку, и дело кончилось поцелуями с девушкой. И она говорит, это было так клево! Может, она би.

– Может? – спрашиваю я.

– Гетерофлексибильность, квир после трех бутылок, – отвечает Джордж. – Называй как хочешь. Но для отношений она все равно не годится.

– Почему нет? – удивляется Эшли. – Мы так хорошо подходим друг другу, и вдруг теперь ей захочется немного поцеловаться со мной, как этого всегда хотелось мне. Я должна сказать ей об этом, верно? Нужно пригласить ее пообщаться, когда она будет не на работе, и мы можем где-нибудь уединиться.

Мы с Джорджем встревоженно переглядываемся.

– Во-первых, – начинаю я, – тогда она вылетит с работы.

– С чего ты взял? – не понимает Эшли. – Она же спасатель, а не вожатая.

– Дорогая, но ведь теперь у тебя есть Паз.

Эшли вздыхает и смотрит на свое отражение в воде.

– Мне нравится Паз. Действительно нравится. Достаточно для того, чтобы обращаться с ней… близко.

– Мы знаем это, – ухмыляется Джордж.

Эшли таращится на него.

– И она симпатичная. И забавная, и действительно шикарная. Но Дженис… – Она оглядывается на нее. – Дженис – это мечта.

– Но она еще и реальный человек, – говорю я, – и если ты встречаешься с кем-то, все остальные перестают для тебя существовать.

– Только потому, что у вас с Хадсоном не сложилось… – взвивается Эшли, и я так яростно мотаю головой, что она замолкает.

– Да, – мгновение спустя признаю я. – Отчасти это так. Но, лапонька, ты же не знаешь, как что сложится у вас. Ты можешь бросить ради нее Паз и потерять их обеих. У меня так произошло с мюзиклом. Ты хочешь пойти на такой риск?

– Ты же пошел. И разве ты, будь у тебя такая возможность, не повторил бы своей попытки?

Я вздыхаю.