Лайнеры на войне (1) 1897-1914 гг. постройки

До начала мировой войны лайнер успел совершить лишь три рейса «туда — обратно». Загрузка стабильно составляла около ста процентов. Казалось бы, до осуществления планов Баллина о возврате к доминированию Германии на североатлантической трассе остался всего один шаг — ввод в конце 1914 г. в эксплуатацию «Бисмарка», после чего ГАПАГ обеспечивала бы еженедельный график сообщения между Гамбургом и Нью-Йорком. Но после убийства 28 июня в Сараево эрцгерцога Франца Фердинанда, стало ясно: война не за горами.

Отчетливо осознавая, что начало военных действий может повлечь за собой конфискацию либо даже уничтожение большинства пассажирских судов германских компаний, руководство ГАПАГ предупредило своих капитанов, чтобы они в любой момент были готовы к уходу от неприятельских боевых кораблей. Телеграмма, уведомляющая о военной опасности, была получена и капитаном «Фатерлянда» Русером.

В четвертом рейсе в Нью-Йорк на «Фатерлянде» возникли проблемы другого свойства. Началось все с того, что отказала одна из маршевых турбин, что привело к опозданию и срыву расписания. А на входе в нью-йоркский порт, 29 июля, последовательно отказали все четыре реверсивные турбины, что привело к полной потере лайнером маневренности при швартовке. Понадобилась помощь буксиров. Для подхода «Фатерлянда» к пирсу пришлось задействовать их более двух десятков.

В тот день американский лоцман, прибывший на борт «Фатерлянда» у косы Сэнди Хук, стал невольным свидетелем экстраординарной сцены. Проходя через курительный салон, лоцман увидел капитана Русера и старших офицеров лайнера, столпившихся возле большого портрета кайзера Вильгельма II. Моряки, видимо, раздосадованные и взбешенные известиями о неизбежности войны и связанной с этим опасностью, грозящей их судну, сорвали портрет со стены и сообща разодрали его в клочья. Позже лоцман, на которого данное святотатство, видимо, произвело глубочайшее впечатление, поведал о нем коммодору компании «Уайт Стар» Бертраму Хейзу, благодаря чему инцидент и получил огласку.

Спустя несколько часов после объявления войны, «Фатерлянд», равно как и несколько германских лайнеров меньшего размера, оказавшихся в Нью-Йорке, были интернированы правительством САСШ. Это, с одной стороны, избавило их от опасности быть потопленными британскими боевыми кораблями, патрулировавшими в нейтральных водах побережье США, но, с другой стороны, поставило точку в их службе под германским флагом.

Следующие два с половиной года «Фатерлянд» провел у пирса компании ГАПАГ в Нью-Йорке. Первоначально компания переводила деньги на содержание своих судов в Америке, но по мере ухудшения экономической ситуации в Германии платежи прекратились. Экипаж понемногу «истаивал». В 1914–1915 гг. на борту «Фатерлянда» было устроено несколько патриотических собраний американцев германского происхождения, в ходе которых собирались средства для воюющего отечества и для содержания германских интернированных судов. Потом и этот источник денежных поступлений иссяк. Лайнер постепенно лишился своего лоска, краска на бортах и трубах пошла струпьями и проплешинами ржавчины.

7 апреля 1917 г., через день после вступления Америки в войну, на борт лайнера поднялись федеральные агенты, а на пирсе появилась воинская команда. Судно было фактически захвачено и передано под американский контроль.

«Фатерлянд» (справа) и лайнер «Кайзерин Августа Виктория».

«Фатерлянд» в Гамбурге. В последний рейс под германским флагом.

Несмотря на то, что «Фатерлянд» не мог участвовать в том или ином качестве в войне на стороне Германии, его присутствие в Нью-Йорке все же привело к возникновению серьезных трении между руководством британских и американских ВМС. A.M. Гливз, к тому времени произведенный в адмиралы и назначенный командующим Крейсерско-Транспортным соединением Атлантического флота ВМС САСШ, прекрасно представлял себе, что «Фатерлянд» является идеальным войсковым транспортом. Но каково же было его удивление, когда британское Адмиралтейство уведомило его о том, что оно запрещает лайнеру заходы в Ливерпуль и Саутхемптон. Мотивировался запрет тем, что гигантские размеры судна не соответствуют размерам имеющихся портовых сооружений, а осадка — глубине фарватера. В случае же, если судно будет повреждено или потоплено при входе или выходе из порта, оно закроет доступ в гавань всем остальным судам. Чины Адмиралтейства предлагали использовать судно в качестве трансатлантического госпитального экспресса.