Лакомый кусочек

То, как Питер легко расправляется со стейком, отрезая ровный ломтик, а потом разделывая его на аккуратные кубики, напомнило ей схему разделки коровьей туши в кулинарной книге: силуэт коровы с пунктирными линиями и надписями с названиями той или иной части туловища. Филе миньон, которое они заказали сейчас, отруб откуда-то со спины, и она невольно подумала: резать по пунктиру. Она представила себе ряды рубщиков мяса в большом зале мясницкого училища, все сидели за длинным столом, покрытом белоснежной скатертью, с садовыми секаторами в руках, которыми они вырезали из лежащих перед ними картонных коровьих туш стейки, ребра и ростбифы. Корова в той кулинарной книге, насколько она помнила, была нарисована с глазами, рогами и выменем. Она безмятежно стояла как будто на лужайке, совершенно не встревоженная странными линиями и надписями на ее шкуре. «Может быть, – подумала Мэриен, – после долгих экспериментов ученым-селекционерам удастся наконец вывести особую породу коров, чьи туловища с рождения будут покрыты пунктирными линиями в нужных местах».

Она взглянула на свой недоеденный стейк и внезапно осознала, что это кусок мышцы. Кроваво-красного цвета. Частица настоящей коровы, которая некогда жила, ела и была убита – получила удар по голове, отстояв очередь на бойню, как человек стоит в очереди на трамвай. И, само собой, все это знают. Просто стараются по возможности об этом не думать. В супермаркете части коровы лежат упакованные в целлофановые пакеты с этикетками и ценниками, и это все равно как купить банку арахисового масла или бобов, и даже когда ты заходишь в мясную лавку, тебе быстро и сноровисто заворачивают куски мяса, и все это происходит деловито и в обстановке чистоты. Но вот кусок мяса лежал прямо перед ней, не маскируясь в обертки: плоть, кровь, стейк легкой прожарки, а она его пожирала. И наслаждалась.

Мэриен отложила нож и вилку. Почувствовав, как вдруг побледнела, она понадеялась, что Питер этого не заметил.

«Это же просто смешно, – мысленно увещевала она себя. – Все едят коров, это же так естественно. Ты ешь, чтобы не умереть, мясо тебе полезно, в нем много белка и минералов».

Она снова взяла вилку, наколола кусочек, поднесла ко рту – и положила обратно на тарелку.

Питер, улыбнувшись, поднял голову.

– Боже, как же я проголодался, – проговорил он. – С таким наслаждением отправил этот стейк внутрь. Хорошая еда всегда помогает ощутить себя настоящим человеком.

Она кивнула в ответ и вымученно улыбнулась. Он перевел взгляд на ее тарелку.

– Что с тобой, милая? Ты не доела.

– Нет, – подтвердила она. – Что-то я уже наелась. Больше не лезет. – Она сказала это таким тоном, чтобы намекнуть, будто у нее слишком маленький желудок, и ей не справиться с такой горой мяса. Питер с улыбкой пошевелил губами, обрадовавшись мысли, что ему под силу съесть гораздо больше.

«Боже, – подумала она, – надеюсь, это только временно. Не то я умру с голоду».

Печально теребя в пальцах салфетку, Мэриен смотрела, как Питер отправляет в рот последний кусок своего стейка.

18

Мэриен сидела за кухонным столом, обреченно поедая ложкой арахисовое масло из банки и листая толстенную кулинарную книгу. На следующий день после филе миньона она не смогла съесть свиную отбивную, а еще через несколько недель принялась экспериментировать. В ходе этих экспериментов она обнаружила, что не может есть куски, изображенные не только на схеме разделки туши коровы, но также и на схеме разделки свиной и бараньей туш. И какая бы сила – явно не мозг – ни заставляла ее делать выбор, она отвращала ее от поедания всего, что имело отношение к костям, сухожилиям и мышечной ткани. А все то, что представляло собой продукты переработки: фарш и полуфабрикаты вроде хот-догов, гамбургеров, котлет из баранины и свиных сарделек – она прекрасно могла есть, если только не разглядывала их слишком внимательно. Рыба тоже входила в круг разрешенной пищи. Она боялась прикасаться к курице: когда-то она обожала курятину, но у этих птиц имелся ярко выраженный скелет, а кожа, как она предполагала, будет сильно напоминать ей руку, покрытую гусиной кожей. Во избежание дефицита белка она налегала на омлеты, арахис и поедала в больших количествах сыр. При чтении кулинарной книги – сейчас она перешла в раздел «Салаты» – ее охватил тихий ужас от мысли, что этот подсознательный отказ рта принимать животную пищу окажется злокачественным: он распространится и дальше, и круг, отделяющий съедобную пищу от несъедобной, будет неумолимо сужаться, а список дозволенных продуктов – постоянно сокращаться.

«Я превращаюсь в вегетарианку, – печально думала она про себя, – в одного из этих чудиков. Скоро я буду обедать в кафе здорового питания».

Она с отвращением прочитала колонку, озаглавленную «Советы по употреблению йогурта»: «Для усиления вкуса посыпьте йогурт измельченными орехами», – радостно увещевал автор книги.