Лакомый кусочек

– Ты удивишься, – возразила она, – очень многие хотят. В наши дни, знаешь ли, это модно; и Эйнсли много читает; в колледже ей особенно нравился курс антропологии, и она убеждена, что любая женщина не имеет права считать, что выполнила свое женское предназначение, если не родила ребенка. Но ты не волнуйся, тебя никто не заставит быть отцом. Она не хочет мужа, только ребенка. Так что ты свой вклад уже внес.

Лен явно не верил своим ушам. Он надел очки, поглядел сквозь них на Мэриен и снова снял. Наступила очередная пауза, пока он пил пиво.

– Значит, она закончила колледж. И как это я не понял? Так вот зачем, – негодующе заявил он, – женщины учатся. Чтобы иметь нелепые идеи.

– Ну уж не знаю, – колко заметила Мэриен. – Есть мужчины, которым высшее образование тоже не идет на пользу.

Лен поморщился.

– Имеешь в виду меня, конечно. Но откуда мне знать? Ты же мне ничего не сказала. А еще друг, называется.

– С чего бы? Вот уж не думала, что мне придется учить тебя уму-разуму, – с досадой воскликнула Мэриен. – Но с чего тебе волноваться теперь, когда ты все знаешь. Тебе-то ничего не надо делать! Она все сама сделает как надо. Поверь мне, Эйнсли вполне способна позаботиться о себе.

Настроение Лена менялось на глазах: от отчаяния к гневу.

– Ах, эта маленькая шлюшка, – пробормотал он сквозь зубы. – Во что меня втянула…

На лестнице послышались шаги.

– Тихо! – шикнула Мэриен. – Это она. Сохраняй спокойствие.

И она пошла в небольшую прихожую встретить Эйнсли.

– Приветик! Только погляди, что я достала! – крикнула Эйнсли, преодолевая последний пролет. Она вбежала в кухню, свалила пакеты на стол и, снимая пальто и не переводя дыхание, продолжила тараторить: – Там было полно народу, но кроме продуктов – мне же теперь надо есть за двоих, да? – я взяла себе витамины и еще купила такие чудненькие вещички, сейчас покажу! – Она вынула из пакета книгу по вязанию и несколько мотков голубой пряжи.

– Значит, будет мальчик, – сделала вывод Мэриен.

Эйнсли вытаращила глаза.

– Ну, конечно. Ну, то есть, я думала, лучше бы это…

– Тогда, может, стоит обсудить это с будущим отцом, прежде чем что-либо предпринимать. Он в гостиной и, похоже, очень недоволен, что ты с ним не проконсультировалась. Дело в том, – коварно добавила Мэриен, – что он, возможно, хотел девочку.

Эйнсли отбросила огненно-каштановую прядь волос со лба.

– О, Лен здесь, да? – спросила она преувеличенно холодно. – Да. Когда мы говорили по телефону, он мне показался слегка расстроенным.

Она отправилась в гостиную. Мэриен пока не решила, кто из них больше будет нуждаться в ее моральной поддержке или кому ее оказать в случае необходимости. Мэриен шла следом за Эйнсли и думала, что, если разыграется буря, она просто самоустранится – правда, еще не знала, каким образом.

– Привет, Лен, – беззаботно произнесла Эйнсли. – Ты бросил трубку, и я не успела тебе все объяснить.

Лен даже не посмотрел на нее.

– Мэриен уже все мне объяснила, спасибо!

Эйнсли обиженно надула губки. Ей явно хотелось это сделать самой.

– Что ж, кому-то надо было взять на себя эту обязанность, – строго заявила Мэриен, сжав губы, точно пресвитерианская монахиня. – Он страдал.

– Может быть, мне вообще не стоило тебе об этом рассказывать, – сказала Эйнсли, – но я и правда не могла держать эту тайну в себе. Только представь: я собираюсь стать матерью! Я так счастлива!

Лен, постепенно придя в себя, ощетинился и насупился.

– Ну, я-то не так счастлив, – рявкнул он. – Все это время ты меня просто использовала! Какой же я был идиот, решив, что ты мила и невинна, а ты, оказывается, уже и колледж успела окончить! А, все вы одинаковые! Тебя совершенно не интересовал я! Единственное, что тебе от меня было нужно, это мое тело!

– А что тебе было нужно от меня, а? – проворковала Эйнсли. – Во всяком случае, я получила то, что хотела. Остальное получил ты. И можешь быть спокоен, я не собираюсь угрожать тебе иском об отцовстве!

Лен вскочил и нервно мерял шагами комнату, старясь держаться от Эйнсли подальше.

– Спокоен. Ха! Нет уж, ты меня втянула. Ты втянула меня психологически. Теперь мне придется считать себя отцом, это же неподобающе, и все из-за тебя! – Он задохнулся: это была новая для него мысль. – Ты соблазнила меня! – Он махнул пивной бутылкой в ее сторону. – Теперь я буду мысленно связан по рукам и ногам «рождением». «Фертильностью». «Беременностью». Ты хоть понимаешь, во что это меня превратит? Это же мерзко, эта слизь…

– Не будь идиотом… – сказала Эйнсли. – Это все совершенно естественно и прекрасно. Отношения между матерью и еще не рожденным ребенком – самая желанная и самая тесная связь в мире. – Она остановилась в дверях и посмотрела в окно. – Чудесная, взаимно сбалансированная…

– Тошнотворно! – перебил Лен.

Эйнсли злобно вскинулась.