Ларин Петр и волшебное зеркало

Посреди бухты стоял, повернувшись к открытому морю широкой кормой, гигантский корабль, по сравнению с которым даже знаменитый «Титаник» выглядел бы просто индейской пирогой. Это было настоящее чудо кораблестроения — вернее, не чудо, а чудище, ржавый железный монстр, размерами намного превосходивший остров, на котором притаился Пётр. Единственная мачта этой плавучей громадины вонзалась в синее небо ржавым штыком, а на её верхушке тяжело колыхалось, ослепительно сверкая на солнце, огромное золотое полотнище. Ни души не было на широких палубах и наклонных железных трапах; окружая гигантский лайнер неплотным кольцом, на волнах качалось не менее двух десятков катеров морской гвардии, похожих рядом со стальным чудовищем на высыпанную в море горсть подсолнечной шелухи. А в небе над бухтой кружили, купаясь в ярком солнечном свете, похожие на странных птиц драконы-охотники.

Но не катера и даже не драконы заставили Петра ползать на животе и прятаться за деревом. В каком-нибудь десятке метров от него, на свободном от деревьев пятачке, возвышался ржавый стальной шест, а на верхушке шеста красовался до отвращения знакомый предмет — круглый мешок из морщинистой коричневой кожи, внутри которого помещалось Всевидящее Око Королевы. В данный момент Око было обращено в сторону бухты, и Пётр облился холодным потом, представив, что было бы, повернись эта штука к нему.

Пётр встал, укрываясь за деревом, и ещё раз огляделся по сторонам. Он увидел, что северная оконечность островка почти соприкасается с длинным, далеко выдающимся в море лесистым мысом. Между островом и мысом был пролив — не слишком узкий, но всё же вполне преодолимый. Издалека мыс выглядел необитаемым, и Пётр решил, что высадится на землю Мёртвого Материка именно там. Но об этом не могло быть и речи, пока за островом наблюдало Всевидящее Око. Проклятая штуковина торчала на самом гребне дюны и могла просматривать остров во всех направлениях. Даже если бы Пётр спустился обратно к линии прибоя и стал передвигаться ползком, Око всё равно заметило бы его, и через десять минут здесь было бы полно железноголовых с их катерами и пружинными ружьями.

Неожиданно для себя Пётр разозлился. В честь какого праздника он должен ползать на животе, прячась от какого-то дурацкого искусственного глаза?! Его ладони сами собой зарылись в песок, но не нащупали ничего, кроме нескольких колючих сосновых шишек да горсти сухих прошлогодних иголок. Тогда он снова лёг на живот и, пятясь задом, следя за тем, чтобы между ним и Всевидящим Оком всё время оставался ствол сосны, сполз к самой воде.

Здесь ему удалось набрать пригоршню камней. Камни были как раз такие, какие требовались — увесистые, округлые, хорошо ложившиеся в ладонь. Набив ими карманы, Пётр, пригибаясь и по-прежнему прячась за сосной, вернулся на гребень дюны. Прислонившись плечом к шершавому стволу, он набрал в левую руку столько камней, сколько мог удержать, взял один камень в правую и осторожно выглянул из-за дерева.

Всевидящее Око уже насмотрелось на бухту и начало не спеша, со скрипом поворачиваться в сторону моря. Пётр хорошенько прицелился и один за другим быстро и очень сильно метнул четыре камня подряд прямо в вытаращенный глаз Королевы. Зазвенело разбитое стекло, брызнули осколки, что-то затрещало, щёлкнуло, из пустой глазницы брызнули голубые искры, повалил ленивый дымок. Пётр нисколько не удивился, увидев в чёрной дыре разбитого глаза слепо таращившуюся на него видеокамеру с расколотым объективом.

— Мальчик, прекрати швыряться камнями! — раздался откуда-то сверху грозный бас. — Что это за хулиганство?!

Пётр резко обернулся на голос и замахнулся камнем.

— Сдаюсь, сдаюсь! — завопил с верхушки дерева Свисток. — Не стреляйте, я всё скажу!

Он съехал по стволу, скребя по шершавой коре острыми медными лапками, затормозил перед носом у Петра и, дурачась, поднял кверху все лапки, которые мог поднять, не рискуя свалиться.

— Тьфу ты, — сказал Пётр и, разжав пальцы, уронил камень себе под ноги. — Нашёл время шутить!

— А по-моему, самое время, — возразил Свисток. — Мы счастливо избежали утону-тия… или утопления? В общем, мы выплыли из бушующих волн, остались живы, нашли логово Королевы-Невидимки и даже подбили ей глаз. Чем не повод для веселья? К тому же другого времени для шуток у нас может и не быть. С тех самых пор, как мы попали в здешние края, мы только и делаем, что ищем приключения на свою голову. Клянусь всеми медными рудниками мира, если мы не сложим здесь свои головы, жить нам вечно!

— Где Маргарита? — спросил Пётр, оставив без внимания этот поток красноречия.

— Полетела искать приключения, — проворчал Свисток. — И, судя по всему, она их найдёт. Видишь тех птичек — там, высоко? Знаешь, кто это?

— Знаю, — сказал Пётр. — Пойдём, надо перебираться на берег.

— А может, подождём до темноты? — спросил осторожный Свисток.

— Я не пил уже больше суток, — сказал Пётр. — К вечеру я стану вообще ни на что не годен. И потом Всевидящее Око разбито. Откуда ты знаешь, что сюда через полчаса не явится ремонтная бригада? Думаешь, они встретят нас цветами?