Ларин Петр и волшебное зеркало

Они поднялись по заваленному огромными угловатыми камнями склону, пересекли старое бетонное шоссе, покрытие которого растрескалось и вспучилось, взломанное корнями деревьев, и углубились в сухой сосновый бор. Солнце стояло уже довольно высоко, горячий воздух пах сосновой смолой и хвоей, под ногами лежал скользкий ковёр сухих иголок. Было жарко, во рту у Петра совсем пересохло, и он едва сдержал радостный вопль, услышав откуда-то слева тихое журчание воды. Это был родник, прозрачный и чистый, дававший начало тоненькому ручейку, который весело струился по камням, сбегая к недалёкому морю. Пётр лёг на живот и пил до тех пор, пока у него не заломило лоб от ледяного холода, а в животе не начало булькать, как в наполненном бурдюке.

Утолив жажду, он почувствовал себя намного лучше и пошёл дальше, негромко переговариваясь со Свистком. Они вспоминали оставшихся на острове Шустром друзей, гадая, удастся ли им ещё когда-нибудь свидеться. Свисток был настроен скептически, но, как всегда, было трудно понять, шутит он или говорит всерьёз, утверждая, что обратной дороги для них нет.

— Что ты намерен предпринять? — спросил он у Петра. — Ты имеешь хоть какой-нибудь план или просто бредёшь наугад?

— Маргарита сказала, что где-то рядом есть деревня, — ответил Пётр. — Наверняка это деревня Яйцеголовых.

— Так себе народец, — заявил Свисток. — Вспомни милую семейку, у которой мы гостили на острове Ссыльном. Ты уверен, что сумеешь с ними договориться?

— Придётся, — сказал Пётр. — Нам нужен проводник, иначе мы можем блуждать здесь годами, так ничего и не найдя.

— Оптимист, — проворчал Свисток. — Так тебе и дали годами бродить под самым носом у Королевы! И потом, пока мы будем этим заниматься, Её Величество спокойно превратит в золото все Острова до последнего булыжника, набьёт золотыми слитками чемоданы и махнёт в наш мир. Она будет купаться в роскоши и есть мороженое, сидя на краю золотого бассейна, а мы с тобой превратимся в радиоактивные отходы.

— Вот об этом я и говорю, — согласился Пётр. — Нам нужен проводник, и достать его мы можем только в деревне Яйцеголовых.

— За нас объявлена награда, — напомнил Свисток. — Думаешь, эти коротконогие жадины упустят такой шанс?

— За разрешение Великой Проблемы тоже объявлена награда, — сказал Пётр. — А решение — вот оно!

И он показал Свистку запястье с блестевшими на нём часами.

— Да, — проворчал Свисток, — это аргумент! Яйцеголовые с твоей помощью очень легко разрешат свою Великую Проблему. Просто стукнут тебя по макушке и отнимут часы.

— Я пообещаю отдать часы только после того, как нас доведут до королевского дворца, — неуверенно возразил Пётр, хорошо запомнивший Кривошипа.

— Это в том случае, если тебе дадут открыть рот, — скептически заметил Свисток.

— Ну, тогда пошли топиться! — разозлился Пётр.

— Вот ещё, — фыркнул Свисток. — Зачем делать чужую работу? Поверь, здесь сколько угодно специалистов по этой части. Они ещё будут драться за право утопить нас! Это идея! — оживился он. — Устроим конкурс на звание лучшего топильщика…

Он замолчал, повергнутый в уныние собственной шуткой, и в тишине друзья услышали впереди себя какие-то странные звуки: монотонное бормотание и раздававшееся через равные промежутки времени глухое металлическое буханье, как будто кто-то размеренно ударял деревянной дубиной по днищу огромной кастрюли. Потом раздался неразборчивый протяжный выкрик, и всё началось сначала: бормотание, глухой металлический удар, снова бормотание и снова удар…

— Танцы у них, что ли? — высказал предположение Свисток.

— Больше похоже на какой-то обряд, — неуверенно возразил Пётр.

— Язычники! — презрительно бросил Свисток. — Дикари! И эти люди называют магию суеверием! Небось, собрались всей деревней и просят дождя у какого-нибудь своего Маниту.

— Посмотрим, — сказал Пётр и решительно двинулся вперёд.