Ларин Петр и волшебное зеркало

Собственные слова оставили у него во рту неприятный привкус. Он ненавидел тот грубый, презрительный тон, каким разговаривал с проводниками, но другого тона они не понимали: стоило Петру заговорить мягче, и они принимались удивлённо переглядываться и шептаться. Мягкость они считали признаком слабости, и Пётр давно понял, что, если он хочет добраться до Стеклянного Дворца, ему придётся играть по их правилам.

Ещё час они ползали по кучам битого кирпича, пролезая в пустые оконные проёмы и распугивая крыс в нежилых комнатах с обвалившимися потолками, прежде чем сумели незаметно подобраться к подножию холма. Здесь им очень кстати подвернулось русло давно пересохшего ручья, по которому вся компания благополучно поднялась почти до самой вершины. Вскоре перед ними открылось великолепное, диковинное для жителей Островов зрелище: огромный куб из сплошного зеркального стекла, в котором отражались небо, склон холма и раскинувшийся внизу брошенный, наполовину утонувший в лесу город. В той грани куба, что была повёрнута к ним, виднелась узкая дверь — единственное отверстие в этом стеклянном монолите.

— Ну, — сказал Пётр, обращаясь к Шатуну, — и как я попаду вовнутрь?

— Очень просто, — ответил предводитель охотников. — Хватайте его, бездельники!

Пятеро Яйцеголовых разом навалились на Петра и скрутили его раньше, чем тот понял, что происходит.

— Прекратить безобразие! — грозно закричал из-за ближайшего камня Свисток. — Вам что, жить надоело?!

— Замолчи, козявка, — сквозь зубы процедил Шатун, сдирая с руки Петра браслет с часами. — Неужели ты думал, что сможешь две недели подряд водить за нос пятерых охотников? Мы заметили тебя ещё на седьмой день пути, но не подали виду. Зачем нам лишний шум? Зачем тащить на себе сопротивляющегося пленника? Куда проще, если пленник сам бежит навстречу собственной гибели! Так что лучше помолчи, дойдёт очередь и до тебя.

Он застегнул у себя на запястье браслет часов и некоторое время любовался тем, как сверкает на солнце хромированная сталь. Затем он подал знак, и брыкающегося Петра потащили к дверям Стеклянного Дворца.

Вблизи дворец ещё меньше напоминал сказочный замок, чем издалека. Стена представляла собой просто огромное прямоугольное зеркало со слегка волнистой поверхностью, уродливо искажавшей очертания отражавшихся в ней предметов. Шатун долго барабанил в стальную дверь кулаком, пока Пётр, которому это надоело, не процедил сквозь зубы:

— Нажми на кнопку, болван!

Шатун скроил постную физиономию, но послушался, отыскал кнопку звонка и нажал на неё грязным пальцем. Он ещё не успел отнять руку, когда дверь бесшумно скользнула в сторону. На пороге стоял железный гвардеец.

— К-ххх-то такие? — проскрипел он, поднимая ружьё на уровень груди. — П-ххх-очему? К-ххх-то р-ххх-азрешил?

— Мы поймали человека, который называет себя Ларин Пётр! — объявил, выступая вперёд, слегка оробевший Шатун. — За него объявлена награда! Пропустите нас к Её Величеству!

Гвардеец, казалось, задумался.

— Я должен… ххх… уточнить, — сказал он наконец, и стальная пластина двери бесшумно скользнула на место.

— Не выгорело дельце, — язвительно прокомментировал притаившийся за камешком Свисток. — Вот и стойте тут, как дураки. Собственно, почему «как»? Дураки и есть…

Разъярённый Шатун погнался за ним, но тут дверь Стеклянного Дворца снова открылась.

— П-ххх-ередайте мне пх-ленника, — потребовал гвардеец, протянув вперёд свободную от ружья руку.

Яйцеголовые не посмели ослушаться. Петра толкнули вперёд, и гвардеец поймал его за плечо. У Петра упало сердце, когда холодные стальные пальцы сомкнулись на потрёпанной акульей шкуре его куртки.

— Не бх-рыкайся, — предупредил гвардеец, — или я тх-ебе что-нибудь с-ххх-ломаю.

— А награда?! — снова выбежав вперёд, возмущённо закричал Шатун.

— Да. — Гвардеец помолчал, словно обдумывая ответ или припоминая какие-то инструкции. — Н-ххх-аграда… Тх-ак вот, по поводу нх-аграды. Кх-оролева очень недовольна тем, что вы п-ххх-риволокли пх-ленника сюда. Она р-ххх-азгневана вашей г-ххх-лупос-тью. Вы все пх-риговорены к смертной кх-азни.

Яйцеголовые бросились врассыпную раньше, чем он поднял ружьё, но куда там! Пружина щёлкнула пять раз, и все пятеро охотников один за другим упали на пыльные камни. Последним свалился Шатун. Он лежал, широко раскинув руки, и на его левом запястье весело поблёскивал никелированный браслет часов.

Пётр стиснул зубы и зажмурился. Ведь это он привёл их сюда против их воли! Конечно, они сами хотели отвести его к Королеве, чтобы получить обещанную награду, но, не встреться Пётр на их пути, все пятеро остались бы в живых! Это он их убил! И их, и ещё многих, которые уже погибли и ещё погибнут из-за его появления на Островах…

— П-ххх-ойдём, — проскрежетал гвардеец. — П-ххх-рямо по кх-оридору.