Ларк-Райз

«Ступай и приведи ее,
Ступай за милой крошкой.
Ласкай и не дразни ее,
Ступай за милой крошкой».

Так они плясали и пели долгими летними вечерами, пока не наступали сумерки, не загорались звезды, и тогда все, смеясь и отдуваясь, расходились по домам – общество настолько непритязательное, что его способен был осчастливить один маленький мальчик с мелодионом.

IX. Деревенские игры

– Сегодня вечером пойдем танцевать или поиграем? – часто спрашивали друг друга девочки после приезда Альфа. Пока танцы не утратили новизну, старые деревенские игры были заброшены; но их дни еще не миновали. Девочки посмирнее всегда предпочитали игры, и впоследствии, в те вечера, когда Альф отлучался поиграть на танцах в других деревнях, все они возвращались к играм.

Долгими летними вечерами девочки, собравшиеся на одной из зеленых лужаек между домами, раскланивались, делали реверансы и ходили взад-вперед в своих длинных, до щиколоток, платьицах, выполняя игровые движения и нараспев произнося полагающиеся стишки, совсем так же, как раньше их матери и бабушки.

Как и когда появились эти игры, никто не знал, поскольку их исстари передавали из поколения в поколение, и каждое последующее поколение воспринимало их как естественную часть своего детства. Никто не интересовался значением слов в игровых стишках; многие девочки едва могли их воспроизвести и сопровождали повторяющиеся движения невнятным бормотанием. Однако рифмы, местами совершенно нелепые, все же сохранялись в более-менее изначальном состоянии и могли бы поведать сведущему человеку, окажись таковой рядом, о более древней и благополучной, чем нынешняя, сельской цивилизации, от которой уцелело лишь нескольких подобных осколков.

Поколению восьмидесятых годов суждено было стать последним из всех поколений, игравших в эти игры. Одной ногой эти ребята уже стояли в государственной школе, а другой еще на деревенской лужайке. Их дети и внуки лужаек уже не знали; новую поросль ждали новые, небывалые удовольствия и переживания. Через десять лет деревенские игры забросили, а через двадцать совсем забыли. Но все восьмидесятые годы в них продолжали играть, и самим детям и зрителям они казались частью жизни, которая была и будет всегда.

У ребят Ларк-Райза репертуар был велик, в него входили и хорошо известные игры, до сих пор востребованные на детских праздниках, например «апельсины и лимоны», «Лондонский мост»[15] и «мы водили хоровод»; но были и другие, по-видимому встречавшиеся лишь в этих краях. Некоторые из них принимали форму хоровода, в других играющие делились на две команды, и каждую игру сопровождала собственная песенка, которую скорее скандировали, чем пели.

Деревенские мальчишки в подобных играх не участвовали, поскольку, на их вкус, это было слишком степенное и чопорное развлечение, игру могли испортить даже девочки погрубее, потому что движениям надлежало быть чинными и все совершалось по строгим правилам. Только в конце некоторых игр стишки переходили в бессмыслицу, и начиналась шумная возня. Большинство девочек в игре демонстрировали грациозность, о которой в другое время даже не подозревали; их движения становились величавее, а голоса мягче и приятнее, чем обычно, и когда исполняемая роль требовала высокомерия, они превращались, как тут выражались, в «завзятых герцогинь». Вполне вероятно, что соответствующая осанка и интонации передавались им вместе со словами стишков.

Одним из многолетних фаворитов была игра «А вот и три лудильщика». Все участницы, кроме двух девочек, большой и маленькой, брались за руки и вставали в ряд; большая девочка становилась примерно в десятке шагов от них, а младшая ложилась на траву позади нее, притворяясь спящей. Затем из ряда выходили три девочки и, взявшись за руки, шли вперед, распевая:

А вот и три лудильщика, три, три, три,
Пришли посватать твою дочь, прекрасная леди,
Ах, можем ли мы поселиться тут, тут, тут?
Ах, можем ли остановиться тут, тут, тут?

После этого «прекрасная леди» (в слове «леди» ударение падало на второй слог) предостерегала свою спящую дочь:

Спи, дочка, спи, не просыпайся.
Лудильщики не про тебя.

Затем она сурово отвечала лудильщикам:

Вам нельзя тут поселиться, нет, нет, нет.
И нельзя остановиться, нет, нет, нет.

Лудильщики возвращались в строй, а вперед выходили трое других, называя себя портными, солдатами, моряками, садовниками, каменщиками или полицейскими, кем заблагорассудится, и повторяли те же слова с надлежащей заменой, пока не наступала развязка, и тогда вперед с победной интонацией в голосе выдвигались главные претенденты.