Ласковые игры

Он снова попытался приблизиться, но девушка отступила за обломки бульдога, вся сжалась, как перед ударом. А ведь Жак никогда ее не бил. Чтобы приструнить жену ему ни разу не понадобились кулаки – всегда хватало слов. Порой красноречие хлещет больнее кнута.

– Не подходи, предатель.

– Предатель? – глаза Жака оскорблено блеснули, напускная улыбка мигом слетела с лица. – Ты говори, да не заговаривайся. Я тебя спас, между прочим. Поступил так, как должен был поступить любящий и заботливый муж. Неблагодарная, какая же ты неблагодарная!

– Предатель, – растеряв пыл, неуверенно повторила Шах, чувствуя, как волна спасительной ярости отступает под строгим, осуждающим взглядом Жака. – Я видела тебя с девушкой из игрового персонала. Ты… ты обнимался с ней.

Взгляд Жака тревожно забегал, но, решив, что лучшая защита – нападение, мужчина тут же напустился на жену.

– Какая же ты дура, Шах! Услышала звон и не знаешь, где он. Пустоголовая идиотка! Дакота помогала мне, как могла, на Игры вне конкурса устроила, рассказала все: где можно спрятаться, как выжить, как заработать прибыль на жертвах охотничьих дроидов, подсказала, где тайник с оружием, чтобы можно было вскрыть брюхо роботам и убить пойманных ими неосторожных девиц для гарема Сайскинга…

– И многих ты уже убил? – ошарашенно поинтересовалась Шах, чувствуя, как отступившая волна гнева сменяется новой – волной сковывающего холода.

– Никого еще. Ты первая попалась, – раздраженно отмахнулся Жак.

– А если бы не я, убил бы?

– Да, – резко бросил мужчина, напустив на себя фальшивую решительность. – Здесь же одни отбросы. Дакота мне про Игры все рассказала. Так что я один тут адекватный и нормальный. Я прошел сюда вне конкурса, за взятку, а тебя отобрали на кастинге, так что делай выводы и оценивай себя правильно.

– Ты ненормальный, – вновь осмелев, покривилась в лицо мужу Шахерезада. – Ты предатель. Я слышала, о чем ты говорил с этой девушкой… Дакотой. Вы хотели избавиться от меня. Я знаю, что моя фирма не банкрот.

– Какая же ты упрямая баба, Шах, – нетерпеливо прикрикнул на собеседницу Жак и его смазливое, ухоженное лицо исказила гримаса злого оскала. – Ты глупее курицы. Я должен был чем-то заинтересовать Дакоту, ведь, в отличие от тебя, дурехи, она – девушка целеустремленная, цену себе знает! Пришлось пообещать ей, что поделюсь. Это – стратегия, Шах. Она для умных мозгов, не для твоих.

– Значит, ты и Дакоту обманул? – пропустив мимо ушей грубости, спокойно сказала Шахерезада, на миг ощутив с роковой разлучницей некое подобие единства. – Ты просто мерзавец!

– Следи за языком! – потеряв голову от гнева, рявкнул на благоверную Жак. – И не пытайся выставить меня виноватым. Ты ничего не знаешь, не понимаешь. Думаешь, если я твой муж, то должен сидеть рядом с тобой, как привязанный? Ревнивая дуреха! С чего я вообще должен перед тобой отчитываться, с кем и как я веду дела? Может, ты считаешь, что из-за твоей тупой ревности я не должен общаться с другими женщинами? Это деловое общение, видишь ли!

В «деловое общение» Шах не поверила. По глазам мужа поняла, что он врет.

– Ты не общался, ты обнимался, – из последних сил попыталась возразить ему, понимая, что битва почти проиграна. В споре Жак всегда умело давил оппонентов, он, будто вампир, незаметно «высасывал» все силы и энергию. По крайней мере, так всегда случалось с Шахерезадой. Именно поэтому раньше она никогда не пререкалась с мужем, понимая, что кроме полного опустошения ничего из дискуссии не вынесет. В этот раз она спорила так же безнадежно, зато отчаянно, как решившийся идти до конца камикадзе.

– А почему бы мне не пообниматься с симпатичной девушкой? Слышишь, Шах? Симпатичной, в отличие от тебя! Ты последнее время себя совсем запустила. И раньше-то была не красавицей, а теперь вообще опустилась ниже некуда. Да и в постели ты, если честно, бревно! Представляешь, каково мне с тобой? Я работаю, устаю, прихожу домой, а там вместо хорошего секса – ты. Тебе не стыдно быть такой? Ты не заслуживаешь ни любви, ни уважения, ни заботы.

– Какой же ты жестокий и бессердечный, – еле слышно пролепетала Шахерезада. – Как ты можешь говорить подобное?

– А что, правда глаза колет? – войдя во вкус, продолжил муж-мучитель. – Ты давно должна была измениться, вырасти над собой. Взгляни на себя? Ты – позор для супруга. Скажи спасибо, что мужчина вроде меня вообще обратил на тебя внимание, мучился с тобой столько времени, перевоспитывал, силы вкладывал. Ты должна быть мне благодарна!

– Я благодарна, Жак. Спасибо за то, что показал, наконец, свое истинное лицо. Я больше никогда не ошибусь, не поверю тебе. Ты негодяй… Ай!

Она болезненно вскрикнула, когда муж отвесил ей обжигающую пощечину. Голову сковало болезненное напряжение. Силы сопротивляться кончились. Она больше ничего не говорила, тупо смотрела себе под ноги. На глаза наползала мутная пелена. Соленые слезы вытекали из нее, блестящими искорками ползли по носу и бесшумно срывались в траву.