Ласковые игры

– Ты – плохая Царица. Ты должна беречь своих подданных, а не швырять их в пекло войны. Ты должна защищать, а не губить! Подумай о том, что затеваешь! Об активности на Хоппи наверняка уже передали материковым службам контроля. Твоих подданных начнут отстреливать раньше, чем ты успеешь отдать приказ.

– У меня много подданных, – кровожадная улыбка скользнула по красивым губам, – их не перестрелять. Хватит на вас всех.

– Не дури, Дина. Приходи уже в себя! – Киллджо схватил девушку за плечи и легко встряхнул. Та зашипела, оскалила зубы, а потом поникла и захныкала капризно, одержимо.

– Зачем тебе какая-то Дина, когда есть я! Я – твоя Царица, ты – мой Царь. Я -твоя самка, ты – мой самец. Я – твоя земля, ты – мое семя… Мы уничтожим все сами и сами же начнем заново. Мы породим новых детей, а костями старых удобрим леса. На тебе венец моего Возлюбленного… всех моих Возлюбленных. Значит, ты следующий в очереди перерождения. Я выбрала тебя, ты – меня.

Она заглянула охотнику в лицо призывно, с каким-то гипнотическим томлением, еще сильнее зачернела глазами, а ясный взгляд Киллджо стал лишь спокойнее.

– Я тебя не выбирал, – он медленно снял с головы венец, а потом неожиданно резко швырнул его о ближайший камень. Старые кости рассыпались в труху, щепами разлетелись по земле. – Мне нужна Дина. Моя Дина. Отдай ее мне.

– Что ты сделал, человек… что ты сделал… – зверолюдка вскрикнула, словно от боли, обреченно закрыла глаза и улыбнулась вдруг нервно, устало. – Ты все правильно сделал. Старая Царица жила слишком долго. Старая Царица одряхлела и выжила из ума… Пусть будет новая… Пусть будет Дина…

***

Шах торопилась. Она карабкалась за охотником по острым камням, боясь отстать и удивляясь, как после полученных травм он вообще стоит на ногах. Холли-Билли в очередной раз угадал ее мысли:

– Не бойся. Я не упаду до тех пор, пока не выведу тебя отсюда и пока не завершу на полигоне своих дел. Это будет не сегодня и, возможно, не завтра.

– Упадешь? Что ты имеешь в виду? – в голове Шах начали зреть пугающие мысли, и она гнала их прочь изо всех возможных сил.

– Просто упаду на землю и буду лежать, раскинув руки. И все будет хорошо.

– Поступай, как хочешь, только не умирай.

– Ну что ты, Шах, – ладонь охотника легла на плечо спутницы. – Неужели ты во всем видишь только плохое? Даже в безобидных словах…

Они поднимались все выше.

Скалы нависли над идущими, недовольные, растревоженные, полные звуков и шорохов. Где-то внизу звонко пела река. В свисте ветра и журчании воды Шахерезаде мерещился голос человека. Она останавливалась, пытаясь уловить его отчетливо.

– Да, мы не одни. Кто-то из участников. Идем, Шах, сейчас не до них, – позвал охотник, но девушка разобрала, наконец, чей голос слышится ей по пути.

Она испуганно сглотнула, заметалась взглядом по камням, потом, обнаружив прогал между двумя замшелыми валунами, заглянула в него.

За проходом каменные ступени спускались на круглую плоскую площадку, вознесенную над бурной речкой несколькими парами каменных колонн.

Посреди площадки лежала полуобнаженная девушка. Вернее, не лежала, а пыталась уползти от другого игрока, сжимающего в руках булыжник. Девица отчаянно материлась и выкрикивала громкие проклятья. Мужчину Шах узнала сразу. Она узнала его еще до того, как увидела – по голосу…

– Твою мать, Жак! Ублюдок! Я не для того трахалась тут с тобой, чтобы ты теперь прибил меня. Я тебе что, мешаю? Ты сказал, что мы теперь партнеры, – кричала затравленная участница.

– Заткнись, тварь. Какие партнеры? Я получу за тебя лишний бонус.

– Да какая с меня прибыль? – захныкала жертва. – Найди кого-нибудь другого.

– С тебя упадет хороший процент. Говорят, что ты ушла живой от Холли-Билли, значит, теперь стоишь дорого. Так что не ври мне, сука! – зло выплюнул мужчина, выкатывая глаза, словно сумасшедший.

Голос мужа звучал истерично, безумно. Его руки дрожали, он сомневался, поэтому никак не мог собраться и ударить, даже подойти вплотную к своей жертве у него не получалось. Жак выглядел жалко и одновременно жутко. Растрепанные волосы, красные от долгого недосыпа глаза, щетина, грязь – а ведь он всегда был аккуратистом и педантом.

Девицу Шах тоже узнала. Хотя, сделать это было не так просто. Трисс здорово изменилась с начала Игр, и теперь на холодных камнях скулило и ползало нечто грязное, окровавленное и почти не походящее на разумное существо. Шикарные волосы блондинки были отрезаны и торчали спутанными клочьями – постарался кто-то из садистов-любовников. Кто-то из тех, с кем столкнула ее судьба после охотничьей милости…

От низости происходящего у Шахерезады ком в горле застрял. Девушке казалось, что сейчас ее непременно стошнит. Гадко. Мерзко. Тошно. И все же она взяла себя в руки, тихо окликнула охотника.

– Холли-Билли, мне нужно кое-что закончить…

Тот подошел. Безмолвно взглянул на происходящее внизу и кивнул.

– Давай закончим.

– Нет, – нежные руки настойчиво уперлись в широкую мужскую грудь. – Я должна сама, понимаешь?