Ласковые игры

– Кровь за кровь, око за око, клык за клык… Людям… – слова потекли через сомкнутые губы. Необратимые, решенные слова. Приговор всем им. Всему человечеству на ее земле. Зверолюдка замахнулась медленно, не торопясь, чтобы ударить наотмашь, швырнуть своей стае это жалкое, бессмысленно пищащее у ног существо… Потом взглянула на отброшенную палку. В голове, словно вспышка, мелькнуло воспоминание: такая же палка с ремнем на конце давит горло, а маленькие слабые руки – человеческие руки – обрезают его и даруют свободу. Эти руки, даже запах тот же… И губы разомкнулись, произнося. – Свобода за свободу.

Она не ударила – вместо удара указала на капкан. Стая поняла и принялась звать. Дружно, громко, хором настойчивых разноголосых звуков. И их услышали. Из глубин леса вышли существа – зверолюды, – от вида которых у Шах по спине потекли ручейки холодного пота. Огромные, как валуны, как заросшие шерстью-мхом холмы, они бесшумно двинулись к капкану и принялись разжимать его. Потянули в стороны стальные створы, заставляя металл подчиниться и сдаться. Они вытащили оттуда охотника, положили у края тропы и начали крушить побежденную ловушку. В повисшей тишине остался лишь один звук – скулеж разгрызаемого невероятными зубами, разрываемого могучими конечностями металла…

А потом Богиня побежала. Просто развернулась и понеслась прочь, легкая, свободная, отрешенная от всего и вся и в то же время пугающая, опасная, словно грядущая гроза. Стая последовала за своей Царицей. Звериные тени замельтешили, наполняя лес, и не было им числа…

Шах проводила зверолюдов взглядом, бросилась к охотнику. Тот уже поднялся на ноги и, пошатнувшись, прижал дрожащую девушку к себе.

– Испугалась, милая? Я тоже удивился. Сколько зверей, оказывается, на Хоппи. Я ведь, признаться честно, всегда знал, что их тут больше, чем положено, но это… Целый Ноев Ковчег. Умеют, же прятаться. Ну что ты, Шах, не плачь, – он погладил Шахерезаду по голове. – Спасибо тебе.

– Я не знаю, что это… Что происходит? Почему она такая? – девушку понесло, она путалась в словах, шмыгала носом, всхлипывала. Эффект от пережитого страха мог сравниться с алкогольным опьянением. – Эта девочка… зверолюдка, она была со мной на кастинге, на полигоне, а потом попалась Майло… Что она такое… Что они такое…

– Я не знаю, милая, не знаю, – Холли-Билли погладил девушку по спине. – На Играх сейчас черт знает что творится, и языческие богини древних лесов не самое большое безобразие. Хотя, Святому Протери происходящее наверняка бы не понравилось, да, Шах? – он усмехнулся, отстранил и весело потрепал Шахерезаду за плечи.

Она взглянула на него снизу вверх одуревшая и одновременно строгая, как учительница… такая нелепая. Но ее честный взгляд подкупал, а решительность льстила – уроки не прошли даром!

– Даже не думай отправлять меня домой.

– Я и не думал. Вот только как быть с границами Фантазии, к которым я хотел тебя отвести? – единственный глаз смотрел хитро, испытующе, словно была задана загадка, на которую нужно дать единственно верный ответ. И Шах нашла его. Вспомнив цитату из любимой в детстве книги, произнесла уверенно:

– Ты же знаешь, «у Фантазии нет границ».

***

Они шли в темноте, которую время от времени прорывали вспышки резервных ламп. Тогда на стенах проступали новые фрески – зверолюды, поклоняющиеся своей госпоже, космические корабли, бороздящие небо над Террой-2… И каждый раз, мешая рассмотреть, закрывала их тень Цернунноса в рогатой короне.

– Зверолюды. Почему их здесь так много?

– Прятались на полигоне, они могут быть незаметными, невидимыми, они хитры и коварны. Они ждали свою госпожу, и время настало, теперь они пойдут за ней до конца.

– Конца чего?

– Конца этого времени и начала нового… А я ведь знаю, кто ты, – сказал Цернуннос, будто невзначай, – твой отец поступил верно, отправив тебя на Игры.

– Знаешь? – в голосе собеседника не было особого удивления. Знает и знает. Пусть знает. – Тебе отец сказал?

– Нет. Сам догадался, по лицу и по прозвищу. Джозеф К…

– А что значит твое прозвище? – резко перебил собеседника Киллджо.

– Когда начались первые Игры, я в шутку назвался именем мифического Цернунноса – забытого бога Земли, возлюбленного богини-Прародительницы, Матери всего… А я ведь ученый! Мне не пристало быть суеверным. Но здесь, на Терре-2 все суеверия стали слишком схожи с правдой, – он снял свой венец и медленно водрузил его на Киллджо. – Я взял его с головы последнего завоевателя этой планеты – Пуласа, отца всех ракшей. Я носил его и верно служил своей уснувшей Царице, в надежде, что однажды она проснется, смилостивится и обратит взор на нас, людей. Я слишком долго ждал, я стал стариком, а она наконец возродилась. Теперь она юна и полна сил. Она готова стать Матерью нового мира и нового человечества. И ей нужен новый Цернуннос – Покоритель Зверей, Охотник, Защитник, Любовник, Единомышленник… И, похоже, на эту роль она выбрала тебя. Или ты и вправду думаешь, что ваше притяжение случайно…