Last Stardust (СИ)

— Сейчас лето, в Осаке и в Токио таких полно. Они совершенно безобидные, и тут об этом явно заботятся, раз он дохлый, — сказал Юри, рассматривая черного таракана на выбеленном паркете.

— Если бы заботились, его бы тут не было, — поджала губы Мила.

— Щас все будет, — пообещал Юра.

Народ разошелся. Мила с очень сложным лицом наблюдала, как таракан совершенно не желал тонуть в унитазе, сколько бы она ни спускала воду. Юра, решив, что здесь его работа закончена, отправился в их общий номер.

Там оказалось очень уютно: три смежных комнаты сходились в небольшой общей зале. На полу лежал темно-зеленый ковролин с очень мелким, жестковатым ворсом, по которому было приятно ходить босиком. Юра заглянул в одну из комнат и застал Виктора с Юри, сидевших с растерянным видом на двух разных довольно узких кроватях.

— Что, — усмехнулся Юра, — семейного ложа вам не подготовили?

— Нам не впервой, — лучезарно улыбнулся Витя. – Сдвинем кровати, да и дело с концом.

Юри бросил на него нечитаемый взгляд. Юра, посмеиваясь, устроил рюкзак на плечах поудобнее и вышел снова в общий зал. В другой комнате обнаружились Крис, Гоша и Пхичит. Юра замер на пороге, глядя на разбрасывающего свои вещи по кровати Криса, развалившегося на другой Гошу и пялящегося в телефон, сидя прямо на полу, Пхичита.

— О, Юрий! – Пхичит поднял голову и посмотрел на него совершенно честными глазами.

— Кто не успел, тот опоздал, — приподнявшись и тут же падая обратно на постель, выдал Гоша.

Юра сглотнул. Они что, сговорились, что ли?

Путь до следующей двери, которая была слегка приоткрыта, показался длиннее, чем дорога из Киото в Осаку.

Пешком.

Отабек, когда Юра все же вошел, тут же вскочил с кровати. С его колен упала на пол с глухим шуршанием спортивная сумка. Он что, с ней в обнимку сидел, ждал, задался вопросом Юра, глядя на него. Отабек пару мгновений молчал, потом прикрыл глаза и произнес:

— Потерпишь меня три ночи? Мы все равно в хостеле только ночуем.

Юра опешил. Он что, решил, что он ему противен? Да, они поговорили в прошлый раз на повышенных тонах, но ведь это не повод так думать! Что вообще творилось в этой голове?

— Если буду орать во сне, кинь в меня чем-нибудь тяжелым, — Юра подошел к своей кровати, которая стояла ближе к выходу на балкон – его наличие именно у них в комнате несказанно радовало, – и скинул с плеч рюкзак, ставя его на пол.

— Обязательно, — кивнул Отабек и, покопавшись в сумке, выудил оттуда полотенце, сразу после выходя в зал.

Юра тяжело опустился на кровать и вцепился пальцами обеих рук в волосы. Слова Вити совершенно не желали идти из головы – более того, в этот момент они звучали в сознании набатом.

“Пусть мир повертится сам, без твоего участия”.

Может, все и правда стоило оставить и не трогать? Пусть все идет, как идет. В конце концов, Отабек ему не чужой человек. И все же имело смысл извиниться за те слова, что он сказал ему в святилище. В горле пересохло, едва Юра подумал об извинениях. Даже теперь, когда они друг другу никто, просто знакомые, коллеги, если можно так сказать, слово “прости” казалось совершенно неподъемным.

Как и все остальное, что приходилось говорить, обращаясь к человеку, который когда-то стал единственным, кому хотелось верить. А теперь он спрашивал, “потерпишь меня три ночи?”.

Жаль, что они не смогли уберечь момент, когда то же самое можно было спросить о всей жизни.

Юра и сейчас на оба вопроса ответил бы “да”.

========== 3.2. Камакура ==========

Комментарий к 3.2. Камакура

Aimer –

- это просто невероятная, волшебная песня, которая может быть для кого-то грустной, а для кого-то, наоборот, легкой и приятной. Очень рекомендую ее к прослушиванию!

Я хочу всех вас поздравить с наступающим Новым Годом и пожелать всяческих благ и плюшек в 2018-ом! Это последняя глава этой истории в этом году, так что увидимся уже в новом! Берегите себя и своих любимых!

“

” [1]

[1] Мне не нужны громкие слова,

Не нужно ничего особенного для удовольствия,

Я просто хочу, чтобы ты был рядом всегда,

И даже когда я стану старше, мои чувства будут лишь сильнее.

Я так люблю тебя.

Пойми же. Пойми!

Отабек спал, как всегда, в позе, в какой Юра бы уже давно задохнулся и умер страшной смертью — вытянувшись на животе, утопив половину лица в подушке и свесив одну руку с кровати, а другую, судя по всему, подогнув под себя. Комната лишь едва-едва освещалась высоким торшером у двери, от которого по стенам расползались мягкие, очень домашние закатные цвета. Больше всего в номере в Осаке Юре нравились этот торшер с оранжевым абажуром-рюмочкой и балкон с черным кованым парапетом, с которого были видны чужая широкая терраса с плетеными креслами и чуть подальше — баскетбольная площадка.

Юра сидел на своей кровати поперек, прислонившись спиной к стене и свесив с края ноги. День получился длинный, и только в конце удалось расслабиться, когда они гуляли в парке на территории самого крупного Замка в Осаке — Осакадзё. Внутрь Юра не пошел, решив, что поедание ледяного десерта с сиропом из зеленого чая будет более правильным в его ситуации.