Last Stardust (СИ)

Крис вдруг отошел в сторону и с воодушевлением заговорил по-японски с молодой девушкой и женщиной постарше, стоявшими на платформе в нескольких шагах от них. Барышня сделала круглые глаза, а женщина протянула совершенно откровенное русское “ээээ” в ответ на вопрос, который Юра даже не понял.

— Мама, это же Кристофф Джакометти! — сказала девушка, дергая спутницу за руку.

По-русски. Юра улыбнулся, услышав звучание родной речи от кого-то, кроме своих. А еще подумал, что долго же они продержались, не встречая фанатов фигурного катания.

— Здравствуйте! — поздоровался Отабек, подходя ближе к застывшему с нечитаемым выражением лица Крису и парочке из России.

— Отабек Алтын! — икнула девушка, и Юра закатил глаза. Ну все, океан откладывается.

Эти двое действительно оказалась из России — мать приехала к дочери, которая проходила стажировку в Токио, и та решила показать ей океан. Фигурное катание обе смотрели и любили, а потому без труда узнали всех и забросали вопросами на косом английском – из вежливости к тем, кто в русский никак не мог.

— Собственно, наш дорогой друг спрашивал вас, где Тихий океан, — подписывая какой-то рекламный плакат, усеянный кандзи, сказал Виктор.

— Ты-то откуда это понял? — тихо спросил у него Гоша.

— Вообще-то я уже три с половиной года японский учу, — ответил Витя, улыбаясь, завидев, что девушка фотографирует его на телефон.

— И я учу, — удрученно сказал Крис. — Только почему-то со мной на нем никто не разговаривает.

— А ты попробуй на нем разговаривать с японцами, может, получится, — хохотнул Гоша.

— Океан минутах в двадцати пешком. Мы только что оттуда, вода классная! — ответила на вопрос Вити девушка.

Еще немного пообщавшись и откланявшись, все двинули в указанную сторону.

Камакура сначала напоминала совсем маленькую деревушку с узкими улочками и заросшими какими-то вьющимися растениями заборчиками вдоль тротуаров. Тротуар, кстати, был таковым только номинально — проезжая часть, по которой, как уже привык Юра, ездили только велосипеды, а не машины, никак не была отделена от пешеходной зоны.

Солнце жарило, как ненормальное, и Юра уже мысленно смирился с тем, что в Питер он вернется весь в красных пятнах. Кожа, успевшая обгореть еще в день приезда, уже слезла на руках и носу и начала выжигаться по второму разу. О том, чтобы загореть, как человек, и получить красивый и ровный бронзовый цвет, Юра даже не мечтал — только не с его полупрозрачной кожей.

Постепенно деревушка уступила место дорогим коттеджам, а потом — отелям. Стали встречаться люди в купальных костюмах, цветастых рубашках и платьях с пляжными сумками. Судя по всему, пляж был уже недалеко.

Они зашли пообедать в небольшую кафешку, находившуюся на последнем этаже обычного дома, хозяева которого держали свой маленький бизнес. Все меню уместилось на трех страничках, и Юра, смерив подозрительным взглядом картинки с явно сырой рыбой, заказал себе самое безобидное на вид — спагетти. В такую жару есть особо не хотелось, но кондиционеров в Японии не было разве что у велосипедов (еще не придумали, как внедрить), так что тело быстро остыло, а организм, вспомнив об отсутствии завтрака, потребовал еды.

Гоша долго пытался попросить у милого пожилого японца — хозяина заведения — приготовить ему яичницу. Юри наблюдал за их разговором с видом “ты сам в это влез, сам и разбирайся”, но потом все же сжалился над мужчиной и что-то быстро объяснил ему по-японски. Тот сначала застыл, потом активно закивал и унесся вниз по лестнице.

— В Японии не готовят глазунью, — вздохнув, сказал Юри.

— Ну это же несложно, — надул губы Попович.

Наверное, хозяева посчитали, что яичница была слишком несложной, потому что даже не включили ее в счет, что обнаружил Крис, рассматривая чек, когда они уже спустились на улицу и прошли два квартала.

— Будем возвращаться, обязательно занесем чаевые, — заверил всех Гоша.

— Ага, — кивнул Витя и продолжил по-русски: — Чтобы до конца добить бедных японцев, которые считают чаевые показателем, что они настолько плохо работают, что даже не могут заработать себе на жизнь.

— Что, правда что ли? — вылупился на него Попович.

— Кривда.

— Жуть, ну и страна.

— Кто бы говорил, — деланно надулся Юри.

Гоша посмотрел на него с таким выражением лица, словно у Кацуки выросла вторая голова. Витя засмеялся, уткнувшись лицом в ладони.

— Да, Гоша, я тоже не первый год учу русский, — Юри поправил очки на переносице и показал Поповичу язык.

— Вы меня все пугаете! — указывая пальцем сначала на Витю, потом на Юри, а потом и на Криса, сказал тот.

— А я-то чем? — спросил последний.

— Японским своим! — ответил Гоша и добавил: — И тем, что крутишься по ночам!

— Да ты запарил!

— Смотрите! — воскликнула Мила. — Вон там океан! Прям чувствуете — пахнет морем!