Last Stardust (СИ)

Рука Отабека вдруг резко дернулась, и Юра с шипением втянул сквозь зубы воздух, так как пальцы тут же начало колоть с утроенной силой.

— Юра?

Ну вот и все.

— Я… — Юра поднял голову и встретил мутный со сна взгляд Отабека, на лице которого было написано смятение, граничащее со священным ужасом. — Свет. Ну, ты уснул со светом, я выключить хотел. Нельзя спать со светом, не выспишься. А ты лежал неудобно. Вот. Рука затечет.

Отабек моргнул и перевел взгляд на их все еще крепко переплетенные пальцы.

— И отвалится, — с безнадегой добавил Юра, тоже глядя на свою руку в чужой ладони.

— Ох, прости! — на Отабека словно враз свалилась вся действительность, и он отпустил Юру, резко выдергивая свою ладонь из-под его. — Я случайно!

— Да ничего, — сипло отозвался Юра.

Отабек обвел глазами комнату, потом все же остановил взгляд на нем.

— Не сиди на полу, продует.

Этот испуганный и потерянный вид Отабека, с которым он смотрел на пальцы Юры в своих, не желал покидать голову до самого утра. Такое выражение лица, как будто он ему кости переломал, а не за руку взял.

Юра проглотил рвущийся наружу стон.

Забота, Плисецкий. Забота.

Садись, два.

*

— Ну что-о-о, всем доброе утро! Как спалось? — улыбающаяся Мила крутила над головой раскрытый белый зонтик, стоя около автомата с напитками у входа в хостел.

— Если бы кое-кто не храпел, спалось бы идеально, — зевнув, ответил Крис и покосился на Гошу.

— Я? Да ты так вертишься во сне, как будто искру хочешь выжечь! Всю ночь шур-шур, шур-шур! — вскинулся тот.

— Что-то в Киото тебе это не особо мешало!

Мила прижала ладонь к лицу, потом все же опустила руку и повернулась к Юре.

— О-о-о, да у тебя круги под глазами, как у Поповича в гриме, — протянула она, наклоняя голову вбок, как голубь.

Юра ответил ей хмурым взглядом. Губы пересохли, язык прилип к нёбу, так что открывать рот и что-то говорить было выше его сил. К тому моменту, как в 4:45 в ухо из-под подушки заорал Мэрилин Мэнсон, Юра успел поспать минут пятнадцать с натяжкой. Отабек полночи крутился с боку на бок, явно стараясь делать это тихо, но Юра все равно слышал. Каждое движение, каждый вздох.

Мила перевела взгляд на Отабека, и тот, не говоря ни слова, вытащил из нагрудного кармана летней рубашки очки и нацепил их на нос. Девушка вздохнула.

— Ну хоть вы, вроде, выспались, — сказала она Вите и Юри. Первый стоял, подпирая косяк распахнутой, как и вчера, входной двери, а второй копался в небольшом рюкзаке, словно в поисках клада.

— Они-то выспались? — хмыкнул Крис. — Никифоров, ты знаешь, что тут очень тонкие стены?

— Беруши? — Витя, совершенно не меняясь в лице, сунул руку в карман белых джинсов и, вытащив ее, потряс в воздухе прозрачным пакетиком с ядрено-розового цвета затычками для ушей внутри.

— Витя! — с потрясающим акцентом одернул мужа Юри, пока остальные хохотали, как припадочные.

Юра тоже не сдержал смех. Эти двое умели поднять настроение даже ранним утром после бессонной ночи.

— Пожалуй, стоит вспомнить о тренировках, — подал голос Пхичит, щелкнув пальцем по экрану телефона. — Поезд в Токио отходит через двадцать минут. До станции минимум полчаса.

— Утренняя пробежка, как я по ней скучал, — воодушевленно сказал Виктор, выхватывая из рук Юри рюкзак и срываясь с места.

Бегать по еще сонному и пустому району Осаки, а потом — через еще не открывшийся тоннель корейского рынка оказалось намного приятнее, чем Юра думал. Даже посторонние мысли вылетели из головы, пока тело вспоминало, что такое нормальные физические нагрузки, а не гулянья до поздней ночи по достопримечательностям. Правда, что ли, начать здесь бегать по утрам каждый день? Точно стоило бы, иначе Лилия, увидев его по приезду, скажет опять что-нибудь про своих любимых ленивых трутней.

В синкансэне до Токио Юра загуглил расстояние до Камакуры. Два локтя по карте, нечего сказать. И это все всего с одной пересадкой. Зато посмотрят океан.

— Мы купили проездные только на неделю, так что поездка на океан потом может вылезти в копеечку, — объяснял всем Виктор, когда они решали, стоит ли ехать через пол-острова, чтобы искупаться и полежать на пляже.

Решение было принято единогласно, так что предстояла поездка до Токио, а оттуда — уже до Камакуры. Юра был не против. На этот раз с ним сидел Пхичит, у которого на телефоне обнаружилась совершенно потрясающая инструментальная музыка, под звуки которой можно было доспать недостающие часы.

Он ожидал, что лишь немного подремлет, но и в Токио, и потом — в Камакуре после пересадки и еще одного синкансэна его еле добудились.

— А где океан? — спросила Мила, когда они выгрузились на станции.

— Там, — неопределенно махнул рукой в сторону выстроившихся непонятным узором домиков Юри.

— Еще пробежечку? — спросил Виктор.

Юра пробежечку не хотел. После прохладного вагона на солнце было горячо и липко.