Лавка дядюшки Лика

Но прежде должен сказать очень важную вещь – в программе, сколько бы я в ней не выискивал хоть какого-то упоминания о грядущих событиях, в последний год не было ни единого упоминания о закате нынешнего этапа цивилизации, а только лишь точная дата встречи с продолжателями, да расписание наших последних дней тут. Я не знал, как мне относиться к этому, не понимал, почему не существует прямого указания на сей счет, а ведь дядюшка Лик всегда говорил, что шестой этап должен закончиться, упоминал про предыдущие, когда с лица Земли исчезали практически все созданные некогда ее обитатели, и печалился по поводу очередной неудачи эксперимента.

Помаявшись целый год в неведении и потратив огромное количество душевных сил, я в конце концов успокоился простой и спасительной мыслью – ну, раз нет ничего, значит остается надежда на то, что переход между этапами не станет столь болезненным и апокалиптическим, как в предыдущие разы. А когда узнал точную дату встречи с продолжателями, во мне укрепилась эта надежда и я стал ждать с нетерпением назначенной даты, но и тут была некая странность, отступление от правил, чего прежде, судя по рассказам, не случалось.

Помните, что говорил дядюшка Лик про меня – они с мистером Пиком знали о моем существовании задолго до встречи, а месье Фрира намеренно свели со мной в институтском общежитии за два года до моего первого посещения лавки. И вот теперь программа молчала, выдавая на все мои запросы только точную дату встречи с продолжателями, и указывая лишь на то, что утром назначенного дня к нам пожалуют почему-то три человека и действовать предстоит строго по инструкции, за исключением одного пункта. Хранители – а именно так были обозначены те, с кем нам предстояло встретиться – не будут посвящены в тайну лавки, а смогут пользоваться лишь выходом на задний двор. В примечаниях было указано, что более полные инструкции поступят утром назначенного дня, а уже на следующий день мы с месье Фриром в последний раз воспользуемся по прямому назначению комнатой в гардеробной.

И вот наступило это утро – та самая дата, указанная программой. Надо сказать, что мы с месье Фриром почти не спали всю предыдущую ночь, сидели на веранде второго этажа, пили коньяк и разговаривали, время от времени расходясь по комнатам, чтобы попытаться заснуть, но почти сразу же возвращались обратно. Месье Фрир беспрестанно уходил на кухоньку, варил крепчайший кофе, возвращался неся в руках дымящиеся чашки, ставил их на стол, каждый раз увещевая меня, мол, не слишком ли много я курю. Мы вспоминали наши путешествия, удивительных людей, которым имели честь помогать, совершенно искренно считая, что они – огромный подарок для нас, а нисколько не наоборот. Но чаще всего мы вспоминали дядюшку Лика и мистера Пика, в особенности те дни, что предшествовали расставанию с нашими замечательными наставниками и друзьями, и эта история требует отдельного рассказа.

После той незабываемой ночи я покинул дом синьоры Савио рано утром ни на минуту не сомкнув глаз. Будить ее я не стал – не хотелось говорить лишних слов и усугублять боль – и вернувшись в лавку, нашел всех моих друзей на привычном месте, у хауза, попивающими чай и лакомившимися плодами нашего сада. Мне было чрезвычайно грустно, говорить ни с кем не хотелось, я выкурил одну самокрутку, извинился, ушел к себе в комнату и проспал там почти до самого ужина. Вечером мы вновь встретились за столом у хауза и разговор поначалу никак не клеился, только мистер Пик с месье Фриром обсуждали хозяйственные вопросы, то уходя вглубь сада, откуда вскоре раздавался знакомый звук скрипнувшей двери, то возвращаясь. Дядюшка Лик молча курил, потягивая коньяк и время от времени бросал на меня сочувствующие взгляды, а когда в очередной раз наши помощники удалились, он прервал молчание.

«Послушайте меня, сеньор Конти, и запомните – начал он, протягивая мне пузатый бокал с красно-коричневым напитком, – Для вас дорога к синьоре Савио теперь заказана, и вам не следует предпринимать никаких шагов в этом направлении. Вы просто должны вытерпеть достаточно непростой период душевных переживаний, весьма болезненный, но только так вам и суждено поступить, не принося лишних страданий синьоре Савио. Я знаю, вы думаете не только о себе, а в первую очередь как раз о ней, но поверьте, каждое ваше появление с последующим исчезновением только усугубит муки и растянет их на довольно длительный период, не давая утихнуть боли. Забудьте о плотском, сохраните образ этого прекрасного человека в вашем сердце, да и она, уверяю вас, поступит именно так, как поступает всякая женщина – будет жить надеждой на встречу и верить, что это когда-нибудь случится.