Нелли не отставала отъ двухъ сестеръ: когда он выходили гулять — утромъ ли, вечеромъ ли — она всюду слдовала въ нкоторомъ разстояніи за ними. Ей очень хотлось подойти къ нимъ и поблагодарить миссъ Эдвардсъ за ея участіе, но она не ршалась безпокоить ихъ. Сестры большею частью гуляли вечеромъ по берегу рки. И Нелли невидимкой шла за ними. Он останавливались, и она замедляла шагъ, он садились на траву, и она также садилась; он шли дальше, и она вставала съ мста и шла за ними, и хотя двочки не видли ея и даже не подозрвали ея существованія, она находила неизъяснимую прелесть въ этомъ близкомъ сосдств съ ними. Ей мнилось, будто она подружилась съ ними, он уже повряютъ другъ другу свои печали, утшаютъ другъ друга, и эта дтская фантазія успокаивала ее: ей становилось легче на душ.
Возвратившись съ одной изъ подобныхъ прогулокъ, Нелли пришла въ ужасъ, услыхавъ, какъ хозяйка давала приказаніе напечатать въ афишахъ, что выставка остается въ город еще одинъ день — а всякому извстно, что подобныя угрозы исполняются неукоснительно — и затмъ будетъ закрыта.
— Неужели мы такъ скоро удемъ отсюда? спросила хозяйку встревоженная двочка.
— Прочти, что тутъ написано, дитя мое, и ты поймешь въ чемъ дло.
М-съ Джарли подала ей другое объявленіе, гласившее, что, по желанію публики, которая толпится у ея двери, требуя, чтобы ее впустили, выставка остается въ город еще на недлю.
— Теперь, когда школы распущены и настоящіе постители вс уже перебывали на выставк, надо какъ нибудь подзадорить простую публику, замтила м-съ Джарли. И съ 12-ти часовъ слдующаго дня она услась за знакомый читателямъ красиво убранный столъ, окруженная именитыми особами, и велла снова отворить двери для просвщенной публики. Но, судя по первому дню, выручка не общала быть значительной. Толпа съ утра до ночи осаждала двери выставки, чрезвычайно интересуясь лично м-съ Джарли и тми восковыми фигурами, которыя можно было видть даромъ, но, очевидно, не имла ни малйшаго желанія платить 6 пенсовъ за входъ. И такимъ образомъ, несмотря на то, что у дверей выставки перебывалъ весь городъ, вс любовались фигурами, выставленными у входа, слушали шарманку, читали афиши и настойчиво рекомендовали вновь прибывавшимъ слдовать ихъ примру — касса оставалась пуста.
Въ виду такого плаченнаго результата, м-съ Джарли нашла необходимымъ прибгнуть къ экстреннымъ мрамъ. Она велла исправить и завести машинку въ монахин, которая перебирала четки надъ входной дверью, и та вдругъ какъ закачала головой, такъ ужъ и не переставала качать, къ вящаго удовольствію пьяницы-цырюльника, жившему на противоположной сторон улицы. Какъ истый протестантъ, онъ утверждалъ, что это — чрезвычайно характерное явленіе, что параличное состояніе монахини наглядно доказываетъ, какъ гибельно дйствуютъ на человческій умъ обряды римско-католической церкви. Онъ очень краснорчиво развивалъ эту тему въ назиданіе публики.
Но это еще не все. Оба кучера, служившіе у м-съ Джарли, то-и-дло выходили изъ залы, — каждый разъ въ новыхъ костюмахъ. Они восхваляли выставку до небесъ и со слезами на глазахъ умоляли толпившихся у входа звакъ не лишать себя этого наслажденія. Сама же хозяйка, сидя у кассы, весь день перебирала рукой звонкую монету и торжественно напоминала публик, что плата за входъ всего 6 пенсовъ и что закрытіе выставки, которая собирается сдлать маленькое путешествіе — объздить нсколько европейскихъ дворовъ — назначено ровно черезъ недлю.
— Поэтому спшите, спшите и спшите, предупреждала любезная хозяйка, — и не забывайте, что это единственная, настоящая коллекція м-съ Джарли, заключающая въ себ свыше 100 восковыхъ фигуръ, и что равной ей нтъ на свт, такъ какъ вс другія выставки ничего больше, какъ ложь и обманъ. Спшите же, спшите и спшите.
XXXIII
Прежде чмъ продолжать разсказъ, намъ необходимо познакомиться съ домашней обстановкой м-ра Самсона Брасса, а такъ какъ для этого едва ли представится боле удобная минута, авторъ дружески беретъ читателя за руку и, поднявшись съ нимъ на воздухъ, неимоврно быстро, — быстре самого Дона-Клеопасъ-Леонардо-Перемъ-Дзамбулло, путешествовавшаго по воздуху въ компаніи демона, — перелетаетъ громадное пространство и безстрашные аэронавты спускаются на мостовую Бевисъ-Маркса, какъ разъ передъ маленькимъ домомъ, окрашеннымъ въ темную краску, гд жилъ Самсонъ Брассъ.