Лавка древностей. Том 1

— Тсс! двочка приложила палецъ къ губамъ и, оглянувшись вокругъ, продолжала почти шопотомъ. — Вдь я сама отворяю ему дверь, когда онъ возвращается до мой. Въ прошедшую ночь онъ пришелъ очень поздно — уже совсмъ разсвло — лицо у него было блдное, какъ полотно, глаза налиты кровью, онъ едва держался на ногахъ. Я вернулась въ свою комнату и легла въ постель. Вдругъ слышу, онъ стонетъ. Я поскоре вскочила и подошла къ нему, а онъ-то не видитъ меня и говоритъ: «Ахъ, Боже мой, какъ тяжко! Я, кажется, не вынесу этой пытки. Если бы не Нелли, я бы молилъ Бога, чтобы Онъ поскоре прибралъ меня». — Мн было такъ больно это слышать… Боже мой, что мн длать? чмъ бы мн помочь моему бдному ддушк?

Ея переполненное сердечко не выдержало и она залилась слезами на груди у м-съ Квильпъ, которая съ такимъ горячимъ участіемъ выслушала ея первое, тяжелое признаніе.

Минуту спустя, вошелъ самъ Квильпъ и очень искусно разыгралъ комедію, притворяясь, что крайне удивленъ, видя Нелли въ слезахъ. Притворство давалось ему легко: оно вошло у него въ привычку.

— Что съ тобой, Нелли? ахъ, бдненькая! врно она черезчуръ устала. Карликъ скосилъ глаза на жену: дескать она должна ему вторить, — сегодня ей пришлось сдлать порядочный таки конецъ отъ дома до пристани, а тутъ еще поганые мальчишки перепугали ее своей дракой, да, пожалуй, и переплывать рку было страшно. Все это вмст утомило и разстроило ее.

Онъ подошелъ къ ней и ласково потрепалъ ее по головк. Прикосновеніе его руки произвело, помимо его воли, магическое дйствіе: двочка мгновенно отрезвилась отъ слезъ. Ей такъ хотлось избавиться отъ него, что она тотчасъ же стала прощаться; ей, молъ, пора домой.

— Да чего ты спшишь, Нелли, лучше бы осталась и пообдала вмст съ нами, уговаривалъ ее карликъ.

— Нтъ, благодарю васъ, я и такъ ужъ засидлась, говорила Нелли, утирая слезы.

— Не хочешь, какъ хочешь. Вотъ теб письмо. Отдай его ддушк и скажи ему, что я постараюсь повидаться съ нимъ завтра или послзавтра. Сегодня я никакъ не могу исполнить его порученіе. Эй, ты, молодецъ, крикнулъ онъ Киту, проводи барышню, да смотри у меня, чтобы съ ней ничего не случилось по дороги, слышишь?

Китъ не счелъ нужнымъ отвчать на такое неумстное наставленіе. Замтивъ, что у Нелли глаза заплаканы, онъ грозно взглянулъ на Квильпа. Онъ готовъ былъ бы выцарапать ему глаза, если бы оказалось, что она плакала по его, Квильпа, вин.

— Нечего сказать, вы большая мастерица допрашивать, напустился Квильпъ на жену, когда они остались вдвоемъ.

— Что же я еще могла сдлать? кротко возразила жена.

— А что вы такое сдлали? нюни распустили, и больше ничего. Этакая…

— Мн и такъ жаль бдную двочку: я невольно заставила ее высказаться, открыть вс свои тайны. Она была уврена, что мы одн, а вы тутъ же стояли и подслушивали. Господи, прости мн это прегршеніе!

— Заставила высказаться, передразнивалъ ее карликъ. — А дверь-то чего скрипла? Ну, да счастье ваше, что она сама кое-что выболтала, а то бы я васъ поблагодарилъ.

Жена молчала, зная очень хорошо, что на этотъ разъ онъ не лгалъ, а онъ со злостью продолжалъ:

— Счастье ваше, что я напалъ на слдъ старика, а то бы… Ну да теперь уже все кончено, и чтобъ я больше не слыхалъ объ этомъ ни слова. Слышите? Къ обду не покупать ничего лишняго, я ухожу изъ дому на весь день.

Онъ ушелъ, а жена заперлась у себя въ комнат и, бросившись на постель, зарыдала. И долго рыдала она, проклиная свою слабость, допустившую ее разыграть такую постыдную роль передъ невиннымъ ребенкомъ. Она горько раскаивалась въ своемъ невольномъ проступк, не въ примръ прочимъ, мене ея чувствительнымъ людямъ, которые совершаютъ и не такія преступленія и далеко такъ не мучаются, какъ она мучилась. Надо и то сказать, совсть очень растяжима и легко приноравливается ко всякимъ обстоятельствамъ. Иные осторожные люди избавляются отъ нея понемногу, такъ сказать по частямъ, подобно тому, какъ мы постепенно сбрасываемъ лишнюю одежду, чуя приближеніе лта. Другіе же прекрасно обходятся и безъ этихъ градацій, и этотъ послдній способъ обращенія съ своей совстью, какъ наиболе удобный, пользуется правомъ гражданства.

VII

— Фредъ, припомни старинную псню «Оставь всякія заботы», раздуй угасающее пламя веселья крыломъ дружбы, и да здравствуетъ розовое вино!

Вотъ какой поэтической рчью знакомый намъ Дикъ Сунвеллеръ старался развеселить своего хмураго пріятеля.

Квартира Дика имла свои удобства. Она находилась по сосдству съ Друриленомъ и какъ разъ надъ табачной лавкой, что избавляло его отъ расходовъ на покупку табаку: ему стоило только выйти на лстницу, чтобы начать чихать. Поэтическая рчь его, упомянутая выше, отличалась, по обыкновенію, иносказательнымъ характеромъ. Такъ, вмсто розоваго вина, на стол стоялъ штофъ грога изъ можжевеловой водки съ водой, который друзья и распивали, то-и-дло наполняя единственный стаканъ, замнявшій имъ бокалы, что, впрочемъ, неудивительно, такъ какъ Дикъ жилъ на холостую ногу. Вроятно, въ силу все той же поэтической вольности и любви къ преувеличенію, его единственная комната называлась квартирой.