Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 1

Поддерживал ли Лавкрафт отношения с друзьями? Имеющиеся в нашем распоряжении факты довольно неоднозначны. Он наверняка чувствовал себя неудачником по сравнению со школьными приятелями, которые вступали в брак, находили работу и брали на себя обязанности, присущие взрослой жизни. Гарольд Манро женился, переехал в Ист-Провиденс и стал помощником шерифа[416]. Честер Манро, как мы вскоре узнаем, отправился в Северную Каролину. Стюарт Коулман поступил на военную службу и дослужился до майора. Рональд Апхэм стал коммивояжером[417]. Один школьный товарищ, чьи сочинения нередко правил Лавкрафт, опубликовал статью в «Трибуне Нью-Йорка» (New York Tribune)[418]. В результате в 1916 г. Лавкрафт заявлял: «Я бесконечно стыжусь своего домашнего образования, но по крайней мере осознаю, что не мог поступить иначе. Я самостоятельно занимался химией, литературой и тому подобным… Считая себя неудачником, я избегал человеческого общества и не хотел показываться на глаза людям, знавшим меня в юности и зря ожидавшим от меня больших успехов»[419].

А вот что вспоминал о Лавкрафте Эддисон Манро в беседе с Уинфилдом Таунли Скоттом:

«Он жил через несколько домов и частенько бывал в гостях у наших сыновей. Мы специально отвели мальчикам комнату в подвале под “клуб”, и Говарду там очень нравилось. В этот клуб входили соседские парнишки лет двадцати, человек шесть, и когда они устраивали так называемый импровизированный “банкет” – еду готовили сами, – Говард всегда был главным оратором и, по словам моих мальчиков, произносил великолепные речи»[420].

Видимо, речь идет об Историческом клубе Ист-Сайда, члены которого продолжали собираться даже после окончания школы. Если Манро верно указывает возраст парней, то упомянутые встречи как раз пришлись на тот период (1910 г.), когда Лавкрафт, по его собственному утверждению, «избегал человеческого общества», и особенно своих друзей. «После Хоуп-Стрит я ни разу не разговаривал с Говардом, хотя несколько раз его видел»[421], – отмечает Гарольд Манро (по всей видимости, не входивший в клуб). Впрочем, он и не был близким другом Лавкрафта. Думаю, в правдивости рассказа Эддисона Манро о времени и характере встреч клуба сомневаться не стоит. Он добавляет:

«Иногда мне выпадала возможность пообщаться с ним, и его рассуждения, такие зрелые и логичные, всегда меня поражали. Больше всего запомнился один момент: с 1911 по 1914 г. я был членом сената Род-Айленда, нам предстояло принять некоторые важные меры, и Говард, зайдя к нам однажды вечером, решил их со мной обсудить. Он оказался невероятно осведомлен в области, которую двадцатилетние парни редко находят интересной. И не просто осведомлен – такими глубокими знаниями обладал мало кто из сенаторов, участвовавших в голосовании по принятию тех самых мер»[422].

Полагаю, Манро правильно указал срок своей службы в сенате Род-Айленда, и его воспоминания точны. А вот Лавкрафт, несомненно, почерпнул знания о политике, прочитав целую подборку «Газеты Провиденса» (Providence Gazette) и «Сельского журнала» (Country-Journal) (1762–1825) в библиотеке Провиденса[423]. Кроме того, он наверняка регулярно читал Providence Journal (или, что более вероятно, вечернее издание этой газеты, на которое он затем подписался).