Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 1

Его первое опубликованное письмо в журналы Munsey (обнаруженное совсем недавно) появилось в Argosy за ноябрь 1911 г.[438]. Раздел с письмами читателей запустили только в февральском выпуске того же года, и поначалу в журнал приходило не очень много писем, однако уже к концу года многие из них напечатали с комментариями редактора (автора обозначали только инициалами и городом проживания). В номере за ноябрь 1911 г. редактор объявляет: «А теперь передаем слово Г. Ф. Л. из Провиденса, штат Род-Айленд» – и далее приводит отрывки из письма Лавкрафта, благодаря которым мы узнаем следующее: его любимый писатель – Альберт Пейсон Терхьюн (на тот момент автор исторических романов и рассказов, еще не прославившийся историями о собаке Лесси); ему не нравится, что в некоторых произведениях используют разговорный стиль, и он предпочитает рассказы, где действие происходит в прошлом или в каком-то интересном месте, а не в настоящем. Все это вполне характерно для Лавкрафта, хотя бросается в глаза отсутствие критического взгляда на творения Терхьюна, который был всего лишь умелым бульварным писакой. Вероятно, хвалебные стихи в адрес Терхьюна («Мистеру Терхьюну, о его исторической прозе») относятся примерно к тому времени – точная дата не указана. Написаны они в форме письма к редактору Argosy, хотя в журнал он, возможно, их так и не отправил. Так или иначе, стихи там не опубликовали.

Следующее письмо Лавкрафта появилось в номере от 8 февраля 1913 г. в All-Story Cavalier, где он высказывался по поводу великолепного рассказа Ирвина Ш. Кобба «Рыбоголовый» о необычном герое – наполовину человеке, наполовину рыбе: «За последние годы вышло очень мало рассказов, которые могли бы сравниться по качеству с этим творением». Полагаю, «Рыбоголовый» произвел на Лавкрафта сильное впечатление, ведь один из его самых известных рассказов написан под влиянием данного произведения, о чем я подробнее расскажу немного позже.

Осенью того же года Лавкрафт опять начал писать письма в Argosy, но сейчас давайте вновь обратимся к письму 1914 г., которое я уже цитировал. Его объем составляет около 2000 слов на двух печатных страницах, и оно представляет своего рода обзор всего, что Лавкрафту нравилось в журнале. Высмеивая просьбу некоего Дж. У. Ф. из г. Данди (Шотландия), желающего читать более «правдоподобные» истории, Лавкрафт заявляет:

«Если уж человек неспособен создавать живых существ из неорганического вещества, подчинять лесных тварей своей воле, карабкаться с дерева на дерево вместе с обезьянами в африканских джунглях, возрождать к жизни мумифицированные трупы фараонов и инков или исследовать атмосферу Венеры и марсианские пустыни, то позвольте нам хотя бы в воображении стать свидетелями этих удивительных событий и удовлетворить жажду неизведанного, странного и невозможного, присущую каждому, кто активно мыслит».

Последние строки звучат чересчур оптимистично, ведь если бы все вокруг испытывали жажду неизведанного, «странный» жанр не оставался бы настолько непризнанной литературной формой. В начале же Лавкрафт перечисляет не только сюжеты самых известных рассказов из All-Story, но и некоторые детали, которые сам использует в своих будущих работах (или, возможно, уже использовал в не дошедших до нас произведениях 1903–1908 гг.).