Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 2

«Фантастическую литературу нельзя рассматривать как единое целое, потому что это составная конструкция из самых разных компонентов. В самом деле, соглашусь, что „Йог-Сотот“ является понятием незрелым и не подходит для по-настоящему серьезной литературы. Дело в том, что за серьезную литературу я пока что не брался… Единственным истинно художественным использованием йог-сототства, пожалуй, будут символические или ассоциативные фантазии откровенно поэтического типа, в котором находят воплощение и выражение неизменные сновидческие образы естественного организма. Обоснованное постоянство этой стадии поэтической фантазии в качестве возможной формы искусства (независимо от современных тенденций) кажется мне в высшей степени вероятным».

Не знаю, что именно Лавкрафт имеет в виду под «йог-сототством». Возможно, речь идет об обширном пантеоне Дансени из «Богов Пеганы», от применения которого в собственном творчестве Лавкрафт, как мы уже знаем, отказывался. «Сам я вряд ли напишу что-нибудь хотя бы отдаленно похожее», – заявил он в том же письме и продолжил следующими словами:

«Правда, существует и другая стадия космической фантазии (включает ли она откровенное йог-сототство или нет – неизвестно), чьи принципы кажутся мне более обоснованными по сравнению с обычной онейроскопией[9], – это личные ограничения касательно чувства отдаленности. Я имею в виду художественное выражение страстного и безудержного ощущения, в котором смешались удивление и подавленность чувствительного воображения при сопоставлении себя и своих ограничений с бескрайней и соблазнительной пропастью неизвестности. В моем характере это чувство всегда оставалось важнейшим, и хотя оно не так часто встречается у большинства других людей, его все же можно считать четко определенным и постоянным фактором, от которого удалось полностью освободиться лишь немногим чувствительным натурам».

Последнее замечание звучит слишком уж радужно, но не станем заострять на нем внимание. Мы практически подобрались к сути дела: Лавкрафт стал находить разумное объяснение тому, что в течение последних нескольких лет в своем творчестве он обращался именно к определенному типу «странной» прозы, и по сути это был реалистический подход к «чувству отдаленности» под влиянием огромных бездн пространства и времени – другими словами, космизм. К тому моменту никаких разногласий с его прежними высказываниями по этому вопросу не возникало, однако Лавкрафт хотел показать, что теория относительности не имеет отношения к данной проблеме:

«Сколько ни рассуждай, мы не способны нарушить нормальное восприятие крайней ограниченности и фрагментарности видимого мира чувств и опыта в сравнении с внешней бездной невообразимых галактик и неизведанных измерений. В этой пропасти наша Солнечная система – всего лишь точка (в соответствии с тем же локальным принципом, песчинка тоже является мельчайшей точкой в масштабах всей нашей планеты) независимо от того, с помощью какой релятивистской системы мы изучаем Вселенную в целом…»