Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 2

«Это было ужасное, неописуемое создание размером больше поезда – бесформенная масса протоплазматических тускло светящихся пузырьков, на поверхности которой то появлялись, то исчезали тысячи глаз, похожих на зеленоватые гнойники. Давя по пути безумно мечущихся пингвинов, чудовище скользило к нам по сверкающему полу, который оно и другие подобные твари уже натерли до блеска».

Герои летят обратно в лагерь, и у Денфорта вырывается крик ужаса: он успел увидеть что-то еще более пугающее и сводящее с ума, но не говорит Дайеру, что именно. Он лишь издает жуткий вопль: «Текели-ли! Текели-ли!»

В этом случае краткий пересказ вновь ничуть не передает всей прелести истории, и в особенности того, с каким убедительным знанием науки она написана. Богатство деталей придает повести правдоподобность, а это крайне важно для такого необычного произведения. Лавкрафт, как нам известно, увлекался Антарктикой с двенадцати лет, в детстве писал небольшие трактаты об «Исследованиях Уилкса» и «Морских путешествиях капитана Росса, ВМФ Великобритании» и в первые десятилетия двадцатого века увлеченно следил за новостями об экспедициях Борхгревинка, Скотта, Амундсена и других исследователей. Джейсону С. Экхардту удалось доказать³⁵, что в начале повести явно нашла отражение экспедиция адмирала Берда 1928–1930 годов, как и другие экспедиции тех лет. Некоторые элементы стиля и образов Лавкрафт, как я полагаю, почерпнул на первых страницах великого романа М. Ф. Шила «Пурпурное облако» (1901, переиздан в 1930), в котором повествуется об арктической экспедиции. Однако именно глубокие знания Лавкрафта в области геологии, биологии, химии, физики и естествознания помогли ему написать следующий отрывок:

«Тогда я впервые услышал об открытии: стало известно, что они опознали древние раковины, кости ганоидов и плакодерм, остатки лабиринтодонтов и текодонтов, фрагменты черепа большого мозазавра, позвоночник и панцирь динозавра, зубы и кости крыла птеродактиля, остатки археоптерикса, акульи зубы эпохи миоцена, черепа первобытных птиц, а также черепа, позвоночники и другие кости древних млекопитающих, таких как палеотерий, диноцерат, эогиппус, ореодонт и титанотерий».

Научные факты, приведенные Лавкрафтом в этой повести, выглядят вполне правдоподобно для его эпохи, хотя в связи с последующими открытиями некоторые из них устарели. Лавкрафт же так беспокоился о научной достоверности произведения, что еще до первой публикации в Astounding Stories (февраль, март и апрель 1936) внес кое-какие правки, например вычеркнул упоминание гипотезы о том, что антарктический континент изначально состоял из двух массивов суши, разделенных замерзшим проливом между морем Росса и морем Уэдделла. Несостоятельность этой гипотезы доказали Линкольн Элсуорт и Герберт Холлик-Кеньон, совершившие в конце 1935 года первый полет на самолете над Антарктидой.

Что же побудило Лавкрафта написать эту повесть именно в то время? В его письмах ответ найти не удалось, а вот в догадке Дэвида Э. Шульца, возможно, есть намек на правду. В 1930 году в ноябрьском выпуске Weird Tales главным материалом номера стал рассказ Кэтрин Меткалф Руф «Миллион лет спустя» о том, как из яиц вылупились древние динозавры. История показалась Лавкрафту скучной и откровенно плохо написанной. Увидев название рассказа на обложке, он и вовсе пришел в ярость, потому что уже многие годы уговаривал Фрэнка Лонга сочинить что-нибудь в таком же духе. Лонг же не торопился, считая, что «Остров Эпиорниса» Герберта Уэллса уже закрыл тему. В середине октября Лавкрафт писал о рассказе Руф: