Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 2

Для этого Кеция, как намекает Лавкрафт, воспользовалась тайным знанием, завеса которого только-только начинает приоткрываться в работах выдающихся астрофизиков (в рассказе упоминаются Планк, Гейзенберг, Эйнштейн и Виллем де Ситтер), и таким образом вновь «обновляется» одна из давних концепций Лавкрафта. Джилмен отважно заявляет, что «время не может существовать в некоторых зонах пространства», и доказывает свою точку зрения, что отсылает нас к раннему рассказу «Белый корабль» (1919), в котором рассказчик отмечает: «В стране Сона-Нил нет ни времени, ни пространства, нет страданий и смерти, и я прожил там целую вечность». Если то произведение относилось к фантазиям в духе Дансени, то «Грезы в ведьмовском доме», скорее, можно отнести к околонаучной фантастике, тем более что в основе прозы Лавкрафта теперь лежат более строгие интеллектуальные установки.

При всем этом в целом «Грезы в ведьмовском доме» действительно провальное произведение, одно из самых больших разочарований среди поздних работ Лавкрафта. Он, вероятно, и сам понимал, что данный рассказ стал шагом назад, и никогда не причислял его к лучшим образцам собственного творчества.

Лавкрафт сообщал, что машинописную версию рассказа подготовил один его клиент в качестве оплаты редакторских услуг Говарда³⁸. Неизвестно, о ком именно идет речь, хотя, возможно, это была Зелия Бишоп. Так или иначе, этому человеку удалось разобрать почерк Лавкрафта, и печатный вариант получился на удивление точным. Лавкрафт сильно сомневался в качестве работы и решил узнать мнение коллег о новом рассказе, прежде чем посылать его в какие-либо журналы. С этой целью он разослал знакомым оригинал рукописи и копии. Некоторым история понравилась, а вот Августу Дерлету – совсем наоборот. Насколько суровой была его критика, можно догадаться по ответу Лавкрафта на его письмо: «…твоя реакция на мои несчастные „Грезы в ведьмовском доме“ отчасти стала ожидаемой – хотя и не думал, что это творение покажется тебе настолько жалким… Вся эта ситуация лишь подтверждает: моя карьера прозаика, вероятно, окончена»³⁹. Даже если Дерлет был прав, Лавкрафту в тот момент все-таки требовалась поддержка, а не критика. В другом письме Говард подробнее писал о мнении друга: «…Дерлет вовсе не заявлял, что он не годится для печати, – напротив, ему кажется, что его возьмут куда-нибудь. Вместе с тем рассказ он назвал слабым, а это уже совсем другая и куда более прискорбная оценка»⁴⁰. Иными словами, Дерлет счел «Грезы в ведьмовском доме» историей на уровне всякой ерунды, которая заполняла большинство страниц Weird Tales, регулярно вызывая негодование Лавкрафта. Неудивительно, что он отказался предлагать рассказ какому-либо журналу, и некоторое время текст просто обрастал пылью.

Примерно год спустя Дерлет исправился, попросив Лавкрафта еще раз прислать «Грезы в ведьмовском доме». Втайне от Говарда он отправил произведение Фарнсуорту Райту, и тот сразу принял рассказ к публикации, заплатив Лавкрафту сто сорок долларов. «Грезы» вышли в июльском номере Weird Tales за 1933 год.

Приблизительно в то же время в жизни Лавкрафта появилось еще несколько поклонников, коллег и писателей. Среди них был один крайне странный субъект по имени Уильям Ламли, о котором в 1931 году Лавкрафт рассказывал в письме к Дерлету:

«Ты еще не слышал про чудака Уильяма Ламли из Буффало, штат Нью-Йорк, что разыскал меня через WT? Он всерьез верит в магию и прочитал все наполовину вымышленные труды Парацельса, Дельрио и т. д., хотя сам страшно безграмотен и пишет с ошибками. Он хотел побольше узнать о культах Ктулху и Йог-Сотота, а когда я сообщил ему, как на самом деле обстоят дела, он прислал мне в подарок великолепное иллюстрированное издание „Ватека“!»⁴¹

Кларку Эштону Смиту Лавкрафт писал следующее: