Лавкрафт. Я – Провиденс. Книга 2

«[Ламли] утверждает, что был свидетелем чудовищных ритуалов в заброшенных городах, ночевал в доисторических руинах и, проснувшись, постарел на двадцать лет, что в самых разных местах видел странных духов стихий (в том числе и в Буффало, поскольку он частенько бывает в долине призраков, где ему является расплывчато-белое Нечто), выступил автором и соавтором выдающихся трагедий, а в далеких азиатских крепостях общался с невероятно мудрыми и пугающе древними чародеями… и недавно из Индии ему прислали жуткую книгу на неизвестном языке эпохи палеогена… открыть которую можно только после особой церемонии очищения, а для этой церемонии необходимо облачиться в белое одеяние!»⁴²

Ламли (1880–1960) был одним из тех, кто сильно заинтересовался формирующейся псевдомифологией Лавкрафта (в 1929 году Лавкрафт получил письмо от женщины из Бостона, среди предков которой были салемские ведьмы⁴³, а также от «безумца из Мэна»⁴⁴, пытавшегося выведать у Говарда информацию о культе дьявола и обещавшего не использовать ее во вред другим). Большинство «любопытствующих» вскоре пропали, однако Ламли продолжал упорствовать. Как и некоторые современные оккультисты, он не сомневался в правдивости мифов Лавкрафта, хотя и сам Говард, и его коллеги утверждали, что все это выдумка: «Пусть нам и кажется, что мы сочиняем рассказы, и пусть мы (что за абсурд!) не верим в написанное, но на самом деле мы вопреки всему сообщаем людям правду, выступая в качестве глашатаев Цаготтуа, Крома, Ктулху и других замечательных обитателей Внеземного мира»⁴⁵.

Более уравновешенным новым знакомым оказался Гарри Керн Бробст (1909–2010). Родился он в Уилмингтоне, штат Делавэр, в 1921 году переехал в Аллентаун, штат Пенсильвания. Еще в юности он увлекся «странной» литературой и научной фантастикой, в особенности творчеством Э. По, Ж. Верна, Дансени, Кларка Эштона Смита и Лавкрафта. Адрес Лавкрафта он узнал у Фарнсуорта Райта из Weird Tales и впервые написал Говарду примерно осенью 1931 года. Вскоре после этого в силу удачного стечения обстоятельств Лавкрафт еще больше сблизился с новым коллегой.

После окончания школы Бробст решил продолжить обучение в сфере ухода за психически больными. Один друг посоветовал ему учебную программу в больнице Батлера в Провиденсе, куда Бробста и приняли. Едва узнав об этом, Лавкрафт прислал тому огромное письмо с подробным рассказом обо всех старинных красотах Провиденса, благодаря чему Бробст мог освоиться в новом городе еще до переезда.

Бробст прибыл в Провиденс в феврале 1932 года. Несколько недель спустя он зашел в гости к Лавкрафту, и тот произвел на него сильное впечатление – как, впрочем, и скромная обстановка его жилища на Барнс-стрит, 10:

«Он был высоким, с лицом желтовато-болезненного цвета, при этом очень оживленный… глаза темные и блестящие. Не знаю, связно ли звучит подобное описание, однако именно такое мнение у меня о нем сложилось – как о полном жизни человеке. Мы сразу же подружились…

На Барнс-стрит, 10, если не ошибаюсь, он жил на первом этаже… в комнате не было окон, освещение только искусственное. Помню, однажды я зашел к нему, стояли холода… В комнате было душно и очень пыльно (он никому не разрешал вытирать пыль, особенно с книг), постельное белье (говорить об этом крайне неловко) выглядело несвежим… Из съестного у него имелся лишь кусок сыра»⁴⁶.