Лавсаик Святой Горы

Настоятель старец Гавриил за трапезой с другими отцами Дионисиата

25 ноября 1950 года за вечерней трапезой читали житие святой великомученицы Екатерины, и вышло так, что чтение завершилось до конца застолья. Когда растерянный чтец умолк, не зная, чем заполнить оставшееся время, один из младших братий, Неофит, отличавшийся крайней простотой, посоветовал начать житие мученика Меркурия, чья память отмечается тогда же. Присутствовавший за столом старец Симеон, который был в тот год уставщиком обители, разгневавшись на вмешательство простеца Неофита в его прямые обязанности, воскликнул: «Умолкни!» — чем весьма опечалил братий и, разумеется, себя самого, но более всех — Неофита. Ибо тот действовал из братолюбивого чувства, желая выручить чтеца, а не из пренебрежения к уставу. Не прошло и пяти минут, как братия поднялись от трапезы. И, едва чтец начал благодарственную молитву, старец Симеон рухнул на пол, будто громом поверженный. Умер он, как выяснилось потом к общей скорби, но и к общему изумлению, от разрыва сердца. И тогда трепет объял всех припомнивших слова Господа: Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного (Мф. 18, 10). Мы не знаем конечного суда Божия, но надеемся, что беспредельное Его милосердие имело в виду, во-первых, вразумление остальных братий и, во-вторых, наказание самого «презревшего» во искупление его вины. По общему признанию, старец Симеон, крайний ревнитель церковного благочиния, был всем хорош: целомудрен, благоговеен и разве лишь несколько груб с собратиями. Одним словом, у него, как и у юродивых дев из притчи, недоставало «елея», то есть милосердия. Мы зачастую бываем жестки с убогими и немощными, не думая об опасности, которой сами себя подвергаем, и забывая, что воздыхания обижаемых и ходатайства их Ангела хранителя немедленно достигают слуха Того, Кто сказал: Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (ср.: Мф. 25, 40).

Монастырь Дионисиат, 1870 г.

Из монашествующих нашего поколения величайшим простецом был старец Виссарион — совершенно неграмотный и по этой причине свыше пятнадцати лет исполнявший в монастыре самые «низкие» послушания. Но как раз этот «препростой» брат, всегда беспрекословно повиновавшийся каждому и со страхом совершавший дело своего покаяния, дважды сподобился видеть Предтечу и Крестителя Господня Иоанна. Первый раз это произошло наяву, когда он проходил мельничное послушание в нашем метохе Мариания, что в Халкидике. Явившись брату Виссариону, когда тот бодрствовал, святой сказал: «Трудись и впредь, чадо мое, со страхом Божиим, как доселе, и будь безмолвен ради спасения души твоей!». Во время второго явления, бывшего во сне, угодник Божий поведал ему, что немного не доходя мельницы и довольно глубоко под землей сокрыта церковь, которую необходимо раскопать и очистить. Что и произошло, ко всеобщему изумлению, ибо об этой церкви никто прежде не слышал. Год назад этот бесхитростный и многоусердный брат был послан экономом в Каламицу, где находится другой небольшой наш метох, и неленостно там подвизался. В сентябре минувшего года он, восьмидесятипятилетний, но пребывающий в полном здравии, предузнал свою кончину и, приведя в порядок дела метоха, удалился в близлежащий поселок на побережье. Там отец Виссарион простился со всеми знавшими его и сказал, что отправляется умирать в монастырь. Едва ступив на пристань Дионисиата, старец взглянул на монастырь и произнес: «Да прославится имя твое, честный Предтече! Вот ты и сподобил меня приехать, чтобы умереть в домишке твоем!». Отец Виссарион достиг обители в пятницу, провел этот день в посте и в субботу причастился Святых Таин. А в воскресенье утром отправился в монастырскую больницу, где вскоре и отошел ко Господу «в мире и преподобии», о чем молится наша Церковь.

Как не прогневаться Небесному Отцу при виде обид и насмешек, которым подвергаются работающие Ему в простоте чистого сердца? Итак, познаем отсюда тяжесть сего греха и не будем впредь пренебрегать собратиями нашими, памятуя слова царственного пророка: Аз же есмь червь, а не человек, поношение человеков и уничижение людей (Пс. 21, 7) и апостола Павла, восшедшего на третье небо, но продолжавшего именовать себя извергом (ср.: 1 Кор. 15, 8). А сравнив свое ничтожество с высотой их добродетели и увидев, что мы воистину черви, будем смиряться и приобретем в том верный залог спасения, по слову Псалмопевца: Cмирихся, и спасе мя (Пс. 114, 5).

Кутлумуш