Лавсаик Святой Горы

Эта обитель, служащая, можно сказать, страннопри-имницей всей Святой Горы, расположена чуть в стороне от Кареи и является первым местом поклонения для всех прибывающих в монашеское государство Афон. Склонные размышлять о жизни будущего века увидят в Кутлумуше, стоящем среди роскошной зелени лимонов и иных плодовых деревьев, образ горнего Иерусалима, который описан любимым учеником Господа в Апокалипсисе.

Как и Дионисиат, монастырь этот — общежительный, и сегодня в нем тридцать пять монахов. Кутлумушские насельники, среди многих трудов, особенно заботятся о странноприимстве, подражая в том преподобному Сампсону[127].

Многие из тех, кто скор на осуждение, порицают кутлумушцев, не соблюдающих устав общежития во всей его строгости. Но судьи эти не желают знать, что из-за малочисленности братии здешние монахи нередко несут по два-три послушания. И если среди насельников Кутлумуша — как, впрочем, и других святогорских монастырей — большинство составляют больные и пожилые, то оставшимся невозможно поспеть всюду, не бросая своих послушаний. Но может ли привратник покинуть свое место у врат? Бросит ли больничник недужных братьев, чтобы присоединиться к общей трапезе? То же и гостиник, и повар, не говоря уже о большинстве молодых братий, временно переведенных на внешние послушания лесников, смотрителей пристани, виноградарей и прочие, необходимые для существования монастыря. Удаленные от торгово-промышленных центров, cвятые обители для удовлетворения своих нужд поневоле должны заниматься и садоводством, и огородничеством. И до сих пор насельники их сами себе портные, сапожники, пекари и даже медики. Так возникает жизненный уклад, напоминающий огромную крестьянскую семью, члены которой сходятся вместе по вечерам, а в иное время лишь по воскресеньям и праздникам. Но даже самый взыскательный критик заметит, что здесь неопустительно соблюдается все, что определяет дух монастыря. Старцы, ложащиеся отдыхать после дневных трудов, непременно восстанут к полуночи, чтобы участвовать в многочасовом бдении, которое перейдет в литургию, и предпочтут скорее упасть в обморок от переутомления, чем пренебречь издревле освященным чином.

Благоденствует ли, бедствует ли монастырь материально, трапеза остается неизменной, посты соблюдаются неукоснительно, богослужение совершается в урочное время, братия приступают к Святым Таинам, и все это залог того, что древний монашеский уклад не исчезнет и далее.

В последнее время Кутлумуш процвел благоговейными духовниками и киновиархами (начальниками общежития), но подлинную славу принес ему великий наставник и премудрый справщик церковных книг иеромонах Варфоломей[128], скончавшийся в середине прошлого века. Возглавляя долгие годы известные школы в Константинополе и на Ионических островах, но не прельстившись ничем в миру и не изменив своего прозвания Кутлумушский, он вернулся на Святую Гору, где провел всю оставшуюся жизнь в величайшем благоговении и ревностном хранении монашеского устава.

В Кутлумуше есть Свято-Пантелеимонов скит с тридцатью каливами и примерно пятьюдесятью насельниками, кормящимися oт рукоделия и малых клочков земли. Несмотря на близость афонской столицы Кареи, скитяне известны своей аскетической жизнью, а также милосердием к больным и страждущим, которые ищут здесь помощи и предстательства святого великомученика Пантелеимона. Посетители скита видят целый квартал строений, кажущихся безлюдными, и приходят в умиление, узнав, что здешние отцы, как истинные монахи, затворились в смиренных келлиях, где занимаются духовными упражнениями и рукоделием.