Лавсаик Святой Горы

На юге полуострова, у самого моря, в месте на редкость живописном, основан один из самых древних монастырей Святой Горы — Дохиар. Посреди величественных построек византийского стиля возвышается церковь Святых Архангелов, красотой убранства (особенно наружных росписей) превосходящая многие храмы Афона. Здесь хранится чудотворный образ Богоматери Скоропослушницы, от которого по молитвам паломников, притекающих отовсюду, происходят ежедневные чудеса. Заслуживает похвалы здешний обычай ежедневно назначать на служение Богоматери благоговейного иеромонаха, которого называют Ее просмонарием.

Монастырь Дохиар, 1928 г.

Братия сей идиоритмии состоит примерно из тридцати монахов, одеждой и трапезой своей напоминающих скорее киновитов. По своему начальственному положению и духовным дарованиям первенствуют среди них иеромонахи Даниил и Иерофей. Мудрые старцы всячески помогают месту своего покаяния и всей Святой Горе как проистамены и антипросопы при Священном Киноте. Подобно другим монастырям, Дохиар понес огромные убытки от разгула стихии и еще большие — от последствий оккупации в годы войны. Но достохвальная ревность его руководства и самоотверженность всей братии позволили, во-первых, успешно восстановить внутренний распорядок жизни и, во-вторых, укрепить расшатавшиеся постройки и оползающий каменный фундамент виноградника. На сегодня осталось лишь расчистить монастырское кладбище от громадных наносов ила, земли и камней.

Историю обители написал ученый архимандрит Христофор Ктенас[152]. Некогда насельник Ивирона, а потом Дохиара, он окончил свои дни чредным священником греческой общины в Галаце[153]. Истовый клирик, ревнитель духовного просвещения, строгий и нелицеприятный обличитель, отец Христофор не стяжал симпатий у святогорцев и вынужден был послужить Великой Церкви Христовой на ином месте. В 1912–1913 годы, на которые пришлось освобождение Афона, он исполнял должность секретаря Священного Кинота и подготовил историческую резолюцию о соединении Святой Горы с Матерью-Элладой. Текст ее, как и упомянутый уже труд по истории Дохиара, останется вечным памятником мудрости этого мужа. Глубоко страдая в последние свои годы от нерасположенности к нему некоторых братий, он выпустил обличительную брошюру, которая глубоко опечалила и большинство старцев. Главное же сочинение приснопамятного отца Христофора — правдивая и беспристрастная «История Дохиара» — выказывает его красноречивейшим писателем не только Афона, но и всей Греции.

В Дохиаре с самого его основания ценилась ученость и приветствовались образованные насельники. Эта традиция продолжается сегодняшними монахами, которые, при всей своей малочисленности, до недавнего времени занимались просвещением послушников. Но увы! Любовещественный дух века действует и здесь, удерживая некоторых отцов на приходских местах в миру. Будем же уповать, что, придя в себя (ср.: Лк. 15, 17), вернутся они воздать сыновний долг месту своего покаяния.

Каракалл

Среди лесной гущи на северо-востоке полуострова неожиданно возникает архитектурный ансамбль в обрамлении лимонных рощ и участков вспаханной земли, а в центре его — зубчатая башня.

Строгое общежитие, Каракалл преуспевает в духовном и материальном отношении, служа примером того, как можно спасаться сообща. Братство его исчисляется сегодня в пятьдесят человек.

Монахам-каракаллинам посчастливилось иметь начальниками общежития таких мужей, как Афанасий и Кодрат, — подвижников, целиком отдавших себя служению и пастырскому окормлению возлюбленной обители. Второй из них вошел в историю Святой Горы как «последний строгий игумен и нелицеприятный духовник»[154]. Беспощадный в первую очередь к себе самому, он никогда не пропускал положенного по уставу и выстаивал многочасовые службы как утес. Являя чудо выносливости и воздержания, отец Кодрат был не из тех, кто считает молитвенное предстояние Богу делом для монаха второстепенным, а настоятельство в киновии — формальной обязанностью.

Всякое служение, ревностно исполняемое киновитом, благоприятствует хранению ума и сердца. Но последнее неизмеримо труднее для игумена, который, составляя жизненный центр монастырского организма, несет бремя не только управления, но и духовного окормления! К нему обращены все и каждый: он и администратор, он и судья, он и главный устроитель молитвенной жизни. И если нелегко начальствовать над людьми, то каково же иметь попечение об их душах, которые, по слову апостола Павла, вверены наставникам от Самого Господа и приобретены Его кровью (см.: Деян. 20, 28)!

Честной отец отошел ко Господу в старости маститой и, подобно доброй маслине, украшенный плодами многих добродетелей. В предчувствии конца он незадолго до смерти сложил с себя игуменство и был весьма утешен лицезрением достойного своего преемника — иеромонаха Павла, который и доселе мудро правит обителью, ни в чем не уступая предшественникам.