Лавсаик Святой Горы

Здесь же подвизается и монах Паисий, новый врач-бессребреник, десятилетиями исполняющий обязанности больничника. Этот облагодатствованный муж чудесным образом лечит застарелые недуги и неисцельные раны. Действует же он всегда, по завету Христову, молитвою и постом (Мф. 17, 21), каковые прописывает больному и одновременно налагает на себя самого до тех пор, пока, употребив и обычные лекарства, не увидит желаемого результата. Не довольствуясь этим и сообразуясь с внутренним состоянием недугующего, отец Паисий проводит, так сказать, «курс психотерапии» в виде духовных советов и наставлений. А кто усомнится и спросит, может ли творить сие человек без медицинского образования, пусть вспомнит, во-первых, что «идеже хощет Бог, побеждается естества чин»[155] и, во-вторых, что уничиженное и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее (1 Кор. 1, 28). Пусть поверит он апостолу и в том, что благочестие на все полезно (1 Тим. 4, 8).

Десная рука игумена в этом достославном монастыре — старец Василий. Смиренный и кроткий, почитаемый всеми афонитами за святость жизни и благие советы в общих делах, он часто призывается в Священный Кинот, принося с собой дух всем «любезного мира»[156], о котором говорил святитель Григорий Богослов.

Филофей

Рядом с Каракаллом, словно его брат-близнец, утопает в зелени среди отрадной для взора долины монастырь Филофей, поразительно слившийся с афонским пейзажем и превосходный по облику. Словно псаломское древо насажденое при исходищих вод (Пс. 1, 3), обитель сия веселится духом и красуется монахами, подвизающимися в стенах ее.

В Каракалле и Филофее ясно видны плоды добрососедства и той братской помощи, что уподобляется Cвященным Писанием укрепленному граду (см.: Притч. 18, 19). Признаваемое всеми преуспеяние братьев-каракаллинов благотворно воздействует и на соседей-филофеитов. И если Великая Лавра превратится когда-нибудь в киновию, верю, что следующую награду в победоносной борьбе с чуждой духу истинного монашества идиоритмией получит Филофеева обитель[157], которая вскормила десятки граждан Небесного Царства, уже причтенных к лику святых, и сотни братий, спасенных о Господе. Все, кому доводится узнать про-истаменов Дионисия, Евдокима и Амфилохия, старца Серафима-уставщика и многих других, недоумевают, отчего эти благоговейнейшие и бескорыстнейшие отцы остаются доселе в идиоритмии.

Из здешней братии видное место в публичной жизни Святой Горы заняли в последние годы старец Евстратий, долгое время бывший эпитропом в Константинополе, и архимандрит Феодосий, ревностный служитель Христов. И вот мы видим уже, как шествуют по их стопам те, кто принадлежит к новой поросли филофеитов, и среди них иеромонах Пантелеимон, около года несущий ныне послушание секретаря Священного Кинота.

Симонопетра

Вознесенная на неимоверную высоту, между небом и землей ослепительно блещет в солнечных лучах ульевидная громада Симонопетры. Сегодня в этой киновии не более тридцати братий, что явно недостаточно и для духовных ее нужд. Процветающая экономически, но скудная священством, Симонопетра годами обслуживается иеромонахами и игуменами со стороны. В заботе об укомплектовании монастыря и должном воспитании монашеской смены ревностнейшие из симонопетритов всячески стараются привлечь сюда новых людей, но отсутствие духовно правильного и бескорыстного руководства вынуждает лучших монахов к уходу[158].

Господь заповедал нам учиться праведной жизни не только из Писания, но на Его примере, говоря: Научитесь от Меня (Мф. 11, 29). Но как оставаться ревнителям монашества на месте, где игумен — наемник, не пастырь (Ин. 10, 12), а священнослужитель — пастырь-наемник? Монашеская жизнь даже вне общежития не терпит сребролюбия, ибо оно, наравне с лихоимством, есть душепагубная болезнь, конец которой — духовная смерть.

Стоит вспомнить, что в этой парящей на воздухе обители процвели такие игумены, как возобновитель ее Неофит, а из последних — Иероним, доныне здравствующий в Афинах как духовник храма Вознесения Господня. Духовным питомцем Симонопетры был монах Нил, муж великой учености и равного смирения. Несколько лет прослужил он секретарем Кинота. Именно об этом периоде приснопамятный Патриарх Иоаким III писал друзьям, что «для Патриархии было бы благом получать такие послания от Священного Кинота десятки лет», имея в виду бумаги, составленные отцом Нилом. Заболев туберкулезом в сравнительно молодые годы и опасаясь, как бы тяжкие страдания не помрачили в нем дар рассуждения, а скорбь не ввела в заблуждение душу, блаженный Нил заботился лишь о поддержании в себе духовного здравия. Не привязанный ни к чему плотскому, он отошел ко Господу в сорок лет, чтобы упокоиться в небесных чертогах вместе с приснопамятным земляком своим Никодимом Святогорцем.