Лебединая башня

– Когда пытаетесь повлиять на кого-то, передать ему свои эмоции, не забывайте прислушиваться к тому, что чувствует другой человек. Вы давили на Бурю своим желанием помочь – и она готова была помочь, но вы не услышали, что она не желала встречаться с человеком, который знает то, что нам нужно. Ее реальные чувства к нему слишком сильны, чтобы вы могли побороть их.

Тяжело вздохнув, Омарейл жалобно взглянула на Даррита.

– Это так сложно! Как я могу одновременно передавать свои эмоции, прислушиваться к эмоциям собеседника и при этом не реагировать на них? Это невозможно.

– Вам кажется.

– Да! Да, проклятье, мне так кажется! – вспылила она, и Даррит тут же зашипел на нее.

– Вы хотите, чтобы наша провожатая отказалась от дела?

Буря и правда оглянулась на них, чуть нахмурившись. Омарейл дважды глубоко вздохнула, стараясь унять гнев.

– Скажите, Даррит, – произнесла она негромко, но очень любезно, – вы специально раздражаете меня, чтобы я тренировала выдержку?

– Нет, у меня не было такой цели, – отозвался он равнодушно. – Это выходит у меня естественно, без каких-либо усилий.

Когда все трое оказались в лодке, Буря скинула меховой жилет и мощными руками без труда развязала узел каната. Оттолкнувшись от пирса, она заставила лодку чуть отплыть в сторону, и только тогда завела мотор.

Плыть было холодно. Теперь, когда пассажиров стало двое, Буря велела им сесть на широкую скамью на корме, которая не была защищена от ветра. Колючий и холодный, он дул прямо в лицо, и Омарейл старалась посильнее закутаться в свой плащ и спрятаться в теплом пушистом воротнике. Даррит поднял ворот своего и замер, но Омарейл была уверена, что он тоже замерз.

– Мы плывем к Утесам Минли? – спросила Омарейл, узнав длинный пирс, к которому они приближались.

Буря утвердительно промычала.

– И вы запросили за эту поездку вчетверо больше! – воскликнула Омарейл, но тут же почувствовала, как Даррит ткнул ее локтем в плечо. – Что, конечно же, справедливо, ведь мы не знаем, кого и где здесь искать…

Буря, чье настроение все ухудшалось и ухудшалось по мере их приближения к Утесам, выключила мотор и начала привязывать лодку.

– Вообще-то, ты с ним уже встречалась, – между делом бросила она.

– Это Пилигрим?! – вырвался у Омарейл вопрос, полный возмущения.

– Дышите глубже, – процедил Даррит тихо, а затем тепло обратился к Буре: – Мы крайне признательны вам за помощь.

– Значит, так, – та выпрямилась во весь свой могучий рост и уперла руки в бока, – пойдете вверх, там свернете на самую правую улицу. Пройдете старый фонтан…

Фонтан оказался грудой камней, в которых едва угадывалась фигура женщины, цела осталась только толстая каменная чаша.

– …От него будут расходиться три улицы. Вам нужна та, на которой находится таверна «Вонючее Дно»…

У таверны толпились люди, полностью оправдывающие название заведения. Они были одеты так, словно в последний раз меняли одежду год назад, а дух их чувствовался за версту. Большинство из них – те, кто еще способен был стоять на ногах и осознавать происходящее, – проводили Омарейл и Даррита внимательными взглядами.

– …Пройдете три дома и уткнетесь в кривые деревянные ворота. Постучите в них. Погромче. На вас рявкнут соседи, пошлите их…

Грубить соседям в этом квартале не хотелось. Особенно после того, как один из жителей бросил с третьего этажа два ножа. Даррита и Омарейл спасло только то, что метатель кинжалов был пьян.

– …Откроет старуха, убогая и страшная, как общественный сортир. Скажите ей, что вам нужен Пилигрим…

Никто не открывал. Находиться в этом мрачном тупике дольше казалось попросту опасным.

– Нужно возвращаться к Буре, – рассудительно заметила Омарейл. – Она взяла с нас столько солей, пускай сама ищет Пилигрима.

Даррит бросил на нее задумчивый взгляд, и Омарейл вспылила:

– Да за такие деньги она должна была принести его нам на золотом подносе, посыпанного сахарной пудрой и украшенного листочком мяты! А мы бы в это время сидели в лодке и пили горячий чай.

– Полагаю, королевская казна не сильно пострадает от таких затрат. Тем более в прошлом месяце вы устроили грандиозный праздник для студентов Астардара. Ученики были в восторге и восхваляли Ваше Высочество. Никогда не подумал бы о вас как о скупом человеке…

Он снова издевался над ней.

– На данный момент я оторвана от королевской казны, и это расставание неприятно холодит душу. Я не знаю, сколько продлится наша разлука, поэтому хочу сохранить каждый соль, что у меня есть. И это просто несерьезно!

Она продолжала недовольно бубнить, пока они шли по улице назад к «Вонючему Дну». Замолчала она, только когда в поле зрения вновь появились выпивохи, что торчали у входа в таверну. Даррит остановился, велел Омарейл встать у стены соседнего дома, а сам решительно шагнул к мужчинам. На его лице была широкая улыбка.

– Добрый вечер, господа, – почтительно произнес он, точно оказался на светском приеме.