Лебединая башня

Было трудно признать за собой слабость и эгоизм, но подтекст того, что говорил Бериот, так и саднил, так и теребил ее душу. Как глупо убиваться из-за своей судьбы, не пытаясь даже взглянуть на собственные возможности.

Она сбежала из дворца, ощутила вкус свободной жизни, и эта жизнь пришлась ей по нраву. Но это была не ее судьба. Омарейл поняла, что, даже если до конца своих дней будет время от времени покидать замок, это не приблизит ее к обычности, о которой она мечтала. Да и мечтала ли? Понимала ли она до конца, что значило быть «нормальным человеком»? Сподобилась ли хотя бы на время стать полноправной хозяйкой собственной жизни? Хоть раз воспользовалась тем, что было дано ей от рождения? Или лишь жила иллюзией, что, будь она «свободной», ее существование стало бы лучше, счастливее, полезнее?

После того как нежелание соглашаться с Советником просто из принципа немного поутихло, она взяла в руки лалу и под чарующие звуки погрузилась в раздумья.

Через час она пришла к списку того, что полезного могла бы сделать, оставаясь в своих комнатах.

Ей на ум пришла Даль, малышка из детского дома, которая мечтала познакомиться с принцессой. Что же останавливало Омарейл от того, чтобы осуществить мечту маленькой девочки?

На следующий же день она велела дать ей списки приютов Астрара. В городе их оказалось три. Омарейл уже знала, какой собиралась выбрать. Через неделю в Комнате Встреч в сопровождении госпожи Ман сидели одиннадцать девочек. Омарейл знала, что для них подготовили бархатные скамеечки, а также сладости и цветы.

Поздоровавшись, Омарейл услышала хорошо отрепетированный ответ:

– Добрый день, Ваше Высочество, – хором произнесли девочки.

– Давайте познакомимся, меня зовут Омарейл. А вас?

За стеной воцарилась тишина. Кажется, они не были готовы к такому вопросу. Омарейл представила, как они, точно испуганные воробьи, уставились на госпожу Ман, ожидая указаний. Скорее всего, получив одобрительный кивок, девочки начали по очереди называть свои имена. Когда последняя гостья представилась, Омарейл растерялась.

Среди них не было Дали. Задумчиво хмыкнув, Омарейл произнесла:

– Мне очень приятно. Расскажите мне о том, как вы живете. Вы все спите в одной комнате?

После небольшой паузы раздался ответ госпожи Ман:

– Девочки живут в комнатах по шесть человек, Ваше Высочество.

– По шесть? – удивилась Омарейл. – Но здесь только одиннадцать девочек.

В этот момент раздался звонкий голос:

– Даль не пришла, ее не пустили.

Омарейл услышала обиду, затаившуюся в простом ответе.

– Не пустили? – произнесла она, стараясь скрыть разочарование и возмущение в голосе. – Почему?

Ответила снова госпожа Ман:

– Даль очень… непоседливая девочка. Она серьезно провинилась два дня назад, и директриса велела оставить ее в приюте.

– Но она очень хотела прийти! – вновь раздался обиженный голосок. – Она всю жизнь мечтала познакомиться с вами!

Прикрыв глаза, Омарейл постаралась усмирить зародившийся в душе гнев. Как могли эти люди не пустить Даль на встречу, которая, вероятно, была единственным шансом девочки воплотить свою мечту? Как должен был провиниться ребенок, чтобы заслужить подобное наказание? Что за сердце должно было быть у женщины, которая решила убить веру ребенка в чудо?

Почувствовав подступившие слезы обиды и разочарования, Омарейл глубоко вздохнула и сказала:

– Госпожа Ман, я думаю, детские мечты должны сбываться. Пожалуйста, организуйте встречу девочки со мной. Господин Дольвейн…

– Будет сделано, Ваше Высочество, – тут же отозвался Бериот.

Омарейл продолжила беседу со своими гостьями. Сперва дети были скованны, но вскоре разговорились и начали воодушевленно делиться своими маленькими радостями и горестями. Она поняла, что многое из того, о чем мечтали девочки, она легко могла сделать для них. Куклы, хорек в живом уголке, красные ботиночки и прочие желания были записаны ею, чтобы потом быть переданными Бериоту. Он проводил гостей и вернулся в Комнату Встреч.

– Я восхищен вами, Ваше Высочество, – произнес он, и Омарейл почувствовала, что ее щеки покрылись румянцем.

Она не сделала ничего особенного, но ей все равно было приятно слышать похвалу.

Уже на следующий день стараниями Бериота в «Освещении» появилась трогательная статья, в которой воспитанницы детского дома делились впечатлениями от встречи. Что ж, Омарейл готова была признать, что и столь лестная для нее заметка пришлась ей по душе.

Даль первые десять минут своего визита не могла выдавить из себя и слова. Затем она все же поборола робость и начала отвечать на вопросы Омарейл. К концу встречи она совсем осмелела и спросила сама:

– А как вам живется… взаперти?

Омарейл слышала в голосе Даль сочувствие, и ей стало стыдно. Ребенок, оставшийся без родителей, не имевший ни личных вещей, ни каких-либо преимуществ в жизни, сострадал ей.

– Мне живется очень хорошо, – с улыбкой ответила Омарейл. – Раньше, когда я только и делала, что жалела себя, мне было плохо. А потом я решила перестать, и мне стало хорошо. Я слышала, что ты всю жизнь мечтала познакомиться со мной.

– Да! – смущенно воскликнула Даль.