Лечебное дело zyablikova

И zyablikov всеми силами тянул время, откладывая момент, когда больной окончательно придёт в сознание после наркоза и результат «деяния» станет очевиден – либо победа, либо поражение.

«Боишься – не делай. Сделал – не бойся»…

Раздался негромкий стук в дверь, и в кабинет вошла его личная медсестра, Чеа Юсреа. Точнее, не вошла, а вплыла, ибо плавность походки Чеа Юсреа наводила на мысль именно о таком способе перемещения. В отличие от миниатюрного большинства индокитайских девушек, светлокожая Чеа была девушкой довольно высокой и крупной. Выражение её открытого, спокойного лица с правильными чертами и вечным подобием улыбки на сочных губах, придавало ей сходство с загадочными ликами древних храмов Камбоджи. Миндалевидные же глаза Чеи никогда не улыбались, оставаясь серьёзными и непроницаемыми.

В руках она держала отутюженную стопку чистого белья.

– Доктор, я надеюсь, что ваша операция прошла хорошо? – спросила девушка низким, но очень мелодичным голосом. – Звонил мистер Хагеле, вы назначали ему фоллоу-ап на завтра. Он сказал, что чувствует себя хорошо, жалоб нет, принимает все прописанные вами таблетки строго по скедьюл… но сейчас находится в провинции и приедет в Пном Пень послезавтра, поэтому просил перенести фоллоу-ап. Я ответила, что доктор zyablikov сейчас на операции, но, скорее всего, он не станет возражать, если послезавтра мистер Хагеле прибудет в то же самое время. Но, может быть, ему придётся немного подождать…

Английский язык у Чеи, колледж-гёл, был бегл столь же безупречен, как и она сама.

– Спасибо, Чеа, что не стала беспокоить меня в операционной с проблемами амбулаторных пациентов. Ты молодец!

«Тем более, что это была первая моя подобная операция»…

– Ещё я собираюсь поменять бельё на вашей смотровой кушетке.

– Да, конечно. Как у тебя вообще… дела? Соксопбай тэй?

– Спасибо, доктор, всё хорошо, соксопбай.

Чеа всегда только слушала, слегка наклонив голову, когда zyablikov в свободное время проводил с ней « профешнл трэйнинг» – в смысле, готовил из неё «травматологическую» медсестру, при этом частенько переходя на темы, не имеющие прямого отношения к травматологии. Но сама никогда ничего о себе не рассказывала (22 года, мама торгует на рынке, отец постоянно болеет, диабет, есть младшая сестра, учится в том же колледже Монивонга, что заканчивала старшая Ничего кроме того, что было на её странице в «Фейсбуке»). Все попытки zyablikova «разговорить» девушку заканчивались неудачей.

По работе, впрочем, замечаний не было – очень толковая, старательная и исполнительная сотрудница. По совместительству, она работала рентгенлаборанткой в имажери депатмент, часто оставаясь дежурить там по ночам.

Чеа, энергично махнув вороным понитэйлом, повернулась к zyablikovy спиной и начала менять простыню и наволочку. Кабинет мигом наполнился свежестью меняемого белья.

zyablikov делал вид, что пишет в истории болезни, а сам украдкой разглядывал свою медсестру. Чеа Юсреа была заметно крупнее своих миниатюрных товарок, и госпитальная розовая хирформа казалась ей маловата и коротковата. До лодыжек она не доходила на палец или два. Лодыжки у девушки были что надо, тонкие и стройные, с узенькими золотыми браслетиками-цепочками. Аккуратные стопы в босоножках без каблуков выглядели очень ухоженными, с прямыми длинными пальцами на которых были надеты серебряные колечки, тщательно отпедикюренными и отлакированными ноготками. Меняя бельё, Чеа постоянно двигалась, перенося вес то на одну стопу, то на другую, и за этой игрой стоп, которые жили, казалось, сами по себе, отдельной от тела жизнью, можно было следить бесконечно.

Если переместить взгляд выше, то он сразу же упирался ягодицы. Соответствующего размера и формы, они были так плотно обтянуты розовой тканью, что не только нервировали zyablikova при каждом, даже самом малейшем изменении тонуса ягодичных мышц, преобладающем то в одной, то в другой порции, в зависимости от смещения центра тяжести Чеи. (Как известно, ягодицы поддерживают вертикальное положение туловища, а не то, что вы подумали).

Ягодицы Чеа тоже жили своей жизнью и плевать хотели на zyablikova.

Да, иногда вот такой совершенный пустяк, безделица, чепуха на постном масле способны завладеть эмоциями и отравить жизнь немолодому человеку!

«А что будет, если хлопнуть её по попе? Как бы в шутку…»

Пока он страдал и терзался, девушка закончила свою работу и, повернувшись, непроницаемо, с всегдашней полуулыбкой Будды, поглядела на беднягу zyablikova.

– Всё, доктор, я пошла в рентген. Если вдруг понадоблюсь, просто наберите мой номер…

zyablikov так глубоко задумался, что не понял обращённую речь.

Они работали вместе уже три месяца, а он ещё ни разу не хлопнул свою медсестру… даже по плечу… не то, что по попе… или каким-то иным образом выразил свой интерес к ней. Не как к сотруднице, а как к человеку!