Лечебное дело zyablikova

– Уходим, – объявил, наконец, zyablikov, расшатывая и вытаскивая заклинившее в дужке долото. – От греха подальше… видит бог, здесь я не могу ничего сделать. Выраженный гиперостоз дужек… Лот – шить, винил номер 5 на мышцы…

– Как же так, доктор? – нарушила молчание Чеа. – Вы ведь ничего не сделали, только разрезали…

Что? Бунт на корабле??? Вернее, разговорчики в операционной- что, впрочем, одно и то же… В голове у zyablikova мгновенно замкнуло какие-то контакты и началась бурная электрохимическая реакция между возбуждёнными нейронами.

– Так, а ну вышла из операционной! – заорал, весь наливаясь, он, дав простор чувствам, всему наболевшему. – Твою мать! Я тебе покажу, как под руку говорить!!

– Вы хотите, доктор, чтобы я ушла?

– Я хочу, чтоб ты… – и zyablikov, не взирая на присутствие операционной сестры, анестезиолога и анестезистки, ответил, что да, он хочет, чтобы Чеа факинг ушла, вернее, пошла… на…!!! и к… !!! и в…!!! и вперёд! и назад! и вдоль! и поперёк!!! и факинг никогда больше на глаза ему не появлялась!!!

В операционной повисло дружное паническое молчание.

Чеа ничего не сказала, встала со стула, как можно бесшумнее сняла перчатки, халат, дефиантно взмахнула понитэйлом и удалилась эластичной походкой.

Закончили в полном молчании, совершенно несвойственному этой операционной. Дурные предчувствия не обманули zyablikova!

Зачем, зачем он взялся оперировать, там, где ничего не понятно? Возомнил себя великим нейрохирургом, Бурденко…

Всё, мистер Мазурец был теперь обречён на «выход на инвалидность»! Смирится ли с этим жена – неизвестно… перед глазами zyablikova встали вдруг жуткие фото с местного сайта экспатов, на которых пожилой европейский мужчина с огромным животом сидел, умирая, на обочине трассы. Судя по раздутому, как дирижабль, животу, у того был асцит. Жена, кхмерка, привезла больного сюда, оставила на дороге и уехала, а беспомощный мужчина ничего не мог сделать! При нём был только паспорт гражданина Соединённого Королевства… добрые люди ходили, охали вокруг, снимали происходящее на телефон, размещали фото в Интернете. Там тоже возмущались, но сделать никто ничего не смог. Кажется, так пожилой баранг и помер на обочине большой дороги…

Такая же участь ждёт и Джека, которого иначе, чем спецбортом из Камбоджи не вывезешь…

Что же, всё-таки, с ним такое? Ни рентген, ни КТ, ни, тем более, МРТ, не дают о действительной толщине дужек никакого представления. На всех «имиджах» они выглядят вполне обычно, а реальная картина становится ясной лишь на операции, которую, разумеется, делать ни в коем случае нельзя было!!

С самим больным (пусть безбожно кривя душой) можно было объясниться, наврав ему с три короба – мол, вскрыл я тебе канал, грыжу удалил, боль постепенно пройдёт через месяц… и выписать к чёрту. Мало ли неудачных операций было в практике zyablikova за 30 лет? Настолько неудачных, как эта, конечно, не было, но ведь бывали такие, после которых руки себе оторвать хотелось…

Как говорится, «наше дело телячье – обосрался и стой…»

* * *

Но самой главной проблемой в данный момент была не эта, а та, что он в операционной сорвался и наорал на Чеа! По российским меркам, ничего особенного… там вообще профессора в доцентов зажимами кидаются и иглодержателями по рукам лупят… а уж подобную борзую медсестру по стенкам размазали бы… но это там, в России. Там…тарам… там-тарам… Но это в России, в стране, где не только с человеческим достоинством, а с человеческой жизнью считаются очень мало. Иностранцам же по отношению к титульному населению позволено очень многое, если не всё. В Камбодже же подобное поведение – особенно, поведение баранга по отношению к местным – было абсолютно неприемлемо! Сказывались суровые десятилетия колониализма. Кхмеры, конечно, многое могли позволить в отношении себя, будучи весёлым, покладистым и дружелюбным народом, но прямая агрессия белого иностранца в их адрес вызывала бурную негативную реакцию масштаба общенациональной, чреватую большими неприятностями…

zyablikov вспомнил международный скандал, историю с незадачливым инвестором Сергеем Полонским, которого за грубость в отношении кхмера даже посадили в тюрьму (это был матрос с его яхты, которого в наказание за какую-то провинность Полонский хотел заставить обплыть яхту 10 раз – такие на его яхте царили порядки для провинившихся членов команды, независимо от национальности. Матрос же ничего не понял, поплыл к берегу и там заявил на русского миллиардера в полицию – мол, высадил посреди моря, хотел скормить барракудам… того и арестовали в два счёта, прямо в море на яхте. Насилу потом освободили через несколько месяцев.)

«Спеши примириться с обидчиком своим, пока ты с ним еще на пути в суд, чтобы он не предал тебя судье, судья – служителю, а тот не вверг тебя в темницу»,– бормотал zyablikov из Матфея, спускаясь на граунд флор. По идее, zyablikov был православный христианин… точнее, должен бы быть. Но его привлекала, так сказать, лишь теоретическая часть христианства.