Лечить или любить?

Но как же у африканских младенцев насчет пописать и покакать? Если функция и вправду неконтролируемая, то мамам-африканкам не позавидуешь — жара, мухи, воды мало, никаких тряпок не напасешься… И вот этнографы из академического сборника мне невозмутимо сообщают: негритенок-младенчик у этого народа всегда чистый и сухой, потому что как максимум к месячному возрасту мама обучает его писать и какать по ее команде. Есть у них такая методика. Вот так!

Я очень удивилась, не поняла, кто же прав, но само противоречие запомнила. Потом ко всему этому добавился еще и изданный в перестроечные годы Зигмунд Фрейд, с его невротичносложными взаимоотношениями между горшком, родителями и ребенком… У меня в голове совсем все запуталось!

А потом у меня родился младший сын. Это было в 1991 году. Роддома стояли пустые, так же, как прилавки магазинов. Пеленки-распашонки новорожденному привозили подруги — у кого что-то осталось от выросших детей. А тряпочки-подгузники? Ни простыней, ни марли нет и в помине…

И тут я вспомнила об академических книжках про этнографию детства. Почему бы и не попробовать? Не без труда нашла статью, прочитала внимательно. Методика была описана скупо, буквально в двух словах. Но что ж с того? Как биологу мне в общем было все понятно: фиксированная поза, формирование условного рефлекса по Павлову… Скажу сразу: к месяцу у меня не получилось, только к трем. Но я все равно гордилась собой: ведь у африканок-то — непрерывная традиция, а я работала всего лишь с литературными источниками. И после трех месяцев мой сын не намочил ни одной пеленки или ползунков! Даже педиатры не верили, но этнометодика оказалась вполне рабочей. Очень удобно.

Еще про памперсы. Задолго до европейцев их придумали чукчи, эскимосы и прочие народы Севера (вот ведь, все равно зима вылезла, как ни старалась про жаркую Африку!). При морозе сорок градусов младенчика не очень-то разденешь. Поэтому в меховом комбинезоне у их ребятишек в соответствующем месте есть специальный карман, куда пихают гигроскопичный мох или лишайник. Такой «памперс» северные люди иногда меняли раз в три дня, и носили их детки лет до пяти.

А современные памперсы при их регулярном использовании задерживают речевое развитие детей месяцев на четыре-шесть. Все детские психологи это знают, но прочитать об этом нигде нельзя. Догадываетесь почему? Причина задержки развития понятна (привет Фрейду!): формирование любого контролирующего механизма стимулирует развитие. А контроль естественных отправлений — как раз один из самых древних тренажеров, вмонтированных в становление нашей личности. Если посмотреть на старые (допамперсные) логопедические таблицы по развитию речи (у нас в поликлинике они сохранились), то видно, что их нормативы уже ничему в реальности не соответствуют. Дети в среднем начинают говорить позже. Да я и сама это заметила — на своих клиентах. Но, может быть, в этом и нет ничего плохого? Наговорятся еще.

Глава 48 «Плохая» мать

— Видите ли, все дело в том, что я — плохая мать.

Я внимательно посмотрела на двух играющих на ковре детей. Мальчик и девочка, соответственно шести и четырех лет. В меру шумят, в меру препираются из-за игрушек, чистенько одеты, на вид здоровы и вполне упитанны.

Женщина перехватила мой взгляд.

— С детьми все в порядке, — быстро сказала она. — Я — не в порядке.

Последняя фраза показалась мне какой-то неловкой. Женщина как будто переводила с английского.

— Расскажите подробней, — попросила я. — Что именно заставило вас прийти к такому печальному выводу?

Она охотно приступила к рассказу. Такое почти всегда можно угадать заранее: приходят не столько получить какие-то рекомендации, сколько просто выговориться о наболевшем или непонятном. Здесь главное — не перебивать собственными интерпретациями (хотя они и просятся из опыта), дать выговориться до конца.

— Понимаете, среди моих подруг есть женщины, которые принципиально не хотят рожать. Есть те, кто относится к рождению детей как к неизбежным заморочкам. Все это осознанные позиции, не имеющие ко мне никакого отношения. Я всегда хотела иметь детей, любила их, возилась с ними. Когда мне было лет десять-двенадцать, вокруг меня во дворе собиралась вся окрестная малышня. Я организовывала для них игры, конкурсы всяких поделок, эстафеты. Дети меня просто обожали, увидят — бегут с восторженными воплями, виснут, отталкивают друг друга. Мне это очень льстило. Родители их тоже не могли на меня нарадоваться, говорили: ну надо же, какой талант! После школы я даже собиралась стать педагогом, но родные меня отговорили (моя мама много лет учительницей проработала).