Лечить или любить?

Я промолчала, ибо сказать напрашивающееся «хорошо» язык не повернулся.

Ладно, а чего же он теперь пришел ко мне? Неужели «отчитаться» о пройденном пути? Нет, так не бывает.

— Мы много работали над моими отношениями с первой женой, — продолжал Всеволод, которого я назвала Вячеславом. — Некоторые вещи мне очень хотелось уточнить: неужели это и в самом деле так?! Я решился с ней встретиться. Был уверен, что придется еще раз выслушивать ужасные обвинения, долго готовился к этому, даже пил таблетки, которые мне прописал мой психотерапевт. Но ничего не случилось. Она подтвердила все, что я к тому времени понял в наших отношениях, а потом мы сразу стали говорить о сыне. Я словно заново узнавал его. Это было нечеловечески больно и одновременно возрождало к жизни нас обоих. В психотерапии для этого есть даже какой-то термин… он называл… я сейчас вспомню…

— К черту термины! — рявкнула я. — Дальше!

— Мы поняли, что к моменту окончания университета у нас были совершенно одинаковые ценности. Мы любили и презирали одно и то же, одно и то же хотели делать. С одной стороны, мы идеально подходили друг другу, а с другой — никто не хотел чем-то поступиться. Я лидировал просто по половому признаку — мне не надо было носить, рожать, кормить… Нашего сына погубила наша гордыня…

Мне трудно было с этим согласиться, но я не прерывала Всеволода. Это его вывод, и он нелегко дался ему и его бывшей жене.

— Как поживает ваш младший сын? Сева? — я тут же вспомнила, что отца и сына зовут одинаково. Стало быть, он не Вячеслав, а Всеволод. А мне явно предстоит услышать еще что-то кроме отчета об удачной психотерапевтической сессии.

И я услышала.

— Дело в том, что мои отношения со второй женой… Я вполне понимаю, что она не обязана была поддерживать меня тогда, но… И то, что я вам уже рассказал о первой жене… У нас общий круг друзей, общие воспоминания юности. Она понимает мои научные интересы. Я взял ее в свою лабораторию. А теперь она… — он впервые, с вызовом взглянул мне прямо в глаза. — А теперь она ждет нашего ребенка! Неделю назад УЗИ показало, что будет мальчик. Я собираюсь развестись, но вот Сева, ему сейчас четырнадцать, и он…

У меня в самом буквальном, физиологическом смысле волосы зашевелились на голове. От ужаса.

Ужас усугублялся тем, что я всегда знаю, когда пришедший ко мне человек уже принял решение. И в любом случае поступит так, как решил. И все, о чем мы с ним будем говорить, либо поддержит его в его решении, либо утяжелит бремя уже сделанного им выбора. Так вот, Всеволод, несмотря на его заявление, окончательного выбора еще не сделал. И пришел ко мне за советом. Какого черта? — внутренне возмутилась я. — Почему он не попросил рекомендаций у своего мужика-специалиста?!

— А почему бы вам не посоветоваться с вашим психотерапевтом, который вашу историю знает, конечно, лучше, чем я?

— Так я с ним уже советовался! — простодушно воскликнул Всеволод. — Он сказал: в нынешней семье отношения умерли еще до того, как вы ко мне обратились. Это испытание было лакмусовой бумажкой… Но я как-то все сомневаюсь… Наверное, я слабый человек и потому не могу решиться…

Хорошо, что мы все знаем про лакмусовую бумажку, иначе я бы так и не поняла, с чем психотерапевт сравнил смерть старшего сына Всеволода.

— Но что же вы скажете?

— Я вам скажу, что это — дубль два. Вы уходите к новым свершениям и открытиям (на этот раз психологическим), опять оставляете сына, который уходит «налево», и женщину, которая вас любит, но не в силах удержать. А если с Севой, который в курсе всего предыдущего и у которого, как- никак, половина генов из того же источника, что и у покойного брата, тоже что-то случится? Вы вернетесь обратно к его матери?

— Боже, вы правы! — патетически воскликнул Всеволод. — Я сам думал об этом, но боялся вот так сформулировать. Я этого просто не переживу!

— Конечно, конечно, — согласилась я. — И мне вас ни вот столечко не жаль, — я двумя пальцами показала, насколько мне его не жаль. — Но, знаете, ведь не все случаи с подростками заканчиваются смертью… Стало быть, вы не переживете. Останется парень с серьезными проблемами, его несчастная мать, и еще одна немолодая женщина с младенцем, уже пережившая такое, что не дай бог пережить никому…

— Но что же мне теперь делать?!

— Я должна вам это сказать?

— Конечно! Вы специалист по детям, скажите, как будет лучше для Севы и того, который еще не родился. Я постараюсь…

Специалист «по взрослым» уже дал ему совет. Теперь он явился за советом к специалисту «по детям». Но решать все равно самому Всеволоду.

— У Севы еще есть контакт с матерью или с вами?

— Почти нет. Ему важно только мнение его друзей и каких-то непонятных мне молодежных музыкальных кумиров.