Лед под кожей

Несколько камер ослепло – их сорвало ударной волной. Пальцы Джеральда прошлись по клавиатуре и увеличили изображение с оставшихся. Мчащиеся вниз поезда, падающие с неба, как слепки с производственной линии. Вспышки металлических оболочек среди облаков взвившейся пыли. Джеральда вдруг что-то заинтересовало: он заметил какое-то движение в нижней части одного из кадров. Камёлё видела, как он растягивает соответствующее окно на весь дисплей. Изображение было зернистым и нечетким, чрезмерно увеличенным, но все равно она увидела нечто, поднимающееся с земли, словно надувающаяся палатка из прозрачного полиэтилена. Под ней кто-то грузно вставал, будто раненый богатырь, из последних сил возвышающийся над полем боя и оглядывающий результаты сражения.

Фомальхиванин.

Он стоял под стрельчатым сводом призрачного храма: этот кров высился над головой фомальхиванина, удерживаемый лишь на кончиках пальцев его разведенных рук. Герданский шелк вокруг него развевался и светился, как зеленое пламя. Когда Камёлё поняла, какой глееваринский трюк мог помочь ему спастись, ей оставалось лишь тихо изумиться.

Последние отголоски. Небо было пустым – в диспетчерской наконец отреагировали и остановили весь транспорт в коридоре. Пыль потихоньку оседала. Плазменное поле стабилизировалось до уровня последних незадетых эмиттеров, и все выглядело так, будто коридор в этом месте кто-то ровно обрезал лазером. Сегмент длиной около сотни метров просто исчез.

Исправные камеры из широкого радиуса стали подтягиваться на место действия, чтобы заменить отключившиеся; то есть нетлог Лукаса, через который шла трансляция, все еще работает. Кадры захватывали невероятный разгром: обломки и руины, пепел и разрытую землю, осколки металла, перекрученные корпуса грузовых поездов, дым и догорающий огонь, расплавленный пластик.

– Вот и все, – сказал Джеральд Крэйг. – Божечки.

Он снова нажал Ctrl+M. Изображение дополнилось звуками: треском остывающего, оседающего металла, прерывистым дыханием и слегка истеричным голосом Кэрол Беннет.

– Господин Хильдебрандт?!. Господин Хильдебрандт, вы живы? Вы можете наконец ответить на наши вопросы?

Тишина. Камёлё замерла.

– Минутку, – хрипло отозвался Лукас.

Камера вдруг зафиксировала следующее: куча обломков и тело ссеанина… слипшаяся одежда, обгоревшее до костей лицо. Лишь распахнутые глаза остались на нем – глаза, в момент взрыва закрытые пальцами Лукаса. Глаза – самое страшное во всем его образе – мерцали в почерневших глазницах обнаженного черепа, словно стеклянные, призрачные омуты из янтаря, нетронутые и все еще создающие видимость жизни. Голова вдруг поднялась – мертвец вставал. Кэрол Беннет принялась истошно вопить.

Лукас с трудом отодвинул в сторону тело зрёгала и выбрался из-под него. Лицо его было ужасно бледным. Он бросил быстрый взгляд на ссеанина, с усилием встал на ноги и осторожно закатал рукава, чтобы манжеты не касались обожженной кожи рук. Затем откашлялся.

– Не кричите, прошу вас, – тихо заговорил он. – Я боюсь, что… некоторым образом… что зрёгал не выжил. Мне повезло, что я… оказался… под…

У Лукаса пропал голос. Его отсутствующее выражение лица и рассеянный взгляд указывали, что он в изрядном шоке.

Вдалеке послышался вой сирен: очевидно – полиция, скорая, пожарные. Камеры зафиксировали смуглого мужчину в желтой спортивной куртке со стилизованной фигурой темнокожего барабанщика на спине. Он перелезал через обломки и пытался подобраться ближе.

– Гляди-ка, старик Зулу уже там! – пробормотал Джеральд под нос. – Ну, конечно. У «Рувензори ньюс» транслятор прямо у дороги, у скотин африканских.

Камёлё почти его не замечала. Она закрыла глаза, совершенно замученная чудовищным наплывом противоречивых эмоций. «Лкеас Лус жив. Но фомальхиванин тоже. А зрёгал – в объятиях Акктликса, на тропе верных, в воротах мучеников, где душа его сливается с Космическим кругом Совершенного Бытия… о Высший из Высших, освяти ее навеки!.. ибо предназначение его…»

Она бросила испуганный взгляд на три кольца серебристого холода, тяготящие ее запястье; в тихих глубинах своих мыслей она ясно слышала, как зрёгал говорит с ней.

«Мертвые добиваются исполнения своих последних желаний, Камёлё».

Другими словами – его предназначение теперь на твоих плечах.

– Ну уж нет! – воскликнул в этот момент Джеральд. – Это же не… Господи, вот это я называю ситуацией!

Камёлё резко подняла голову. Она не могла понять, испуган Джеральд или смеется.

На увеличенном изображении перед ее глазами трепетало лицо Лукаса, совершенно поглощенного чем-то на небе.

– Аш~шад! В коридоре! – выкрикнул он и показал вверх.