Лед твоих объятий

Джерад, приветливо улыбаясь, вошел в кабинет, а у него засосало под ложечкой. Улыбающийся Феради — это стопроцентная гарантия назревающих проблем.

— Ну, что ты, друг, — как можно беспечнее ответил он. — Я просто счастлив, что ты выбрался из своего Управления. Помнится, раньше ты редко покидал его стены.

— Все мы с годами меняемся, Тиан, — усмехнулся Глава разведки.

— Лайонел, сделай чай.

Он посмотрел на секретаря, и тот понятливо кивнул в ответ. Что ж, Нела учить не нужно, сам поймет, что значит фраза про чай. Запишет разговор, в лучшем виде.

— Ну, садись, рассказывай, с чем пожаловал.

Он указал гостю на кресло, а сам расположился за столом.

— Хотел кое-что показать, — небрежно ответил Джерад.

На темное дерево столешницы легла стопка фотографий.

— Гробница Терроса?

Он удивленно посмотрел на Феради.

— Именно, — кивнул тот.

— И что я должен тут увидеть?

— А ты присмотрись внимательнее.

Он взял в руки яркие снимки и принялся просматривать их, один за другим.

Знаменитая гробница не менее знаменитого хроносского царя. С разных ракурсов и в разные времена года. Удивительная вещь эти новые технологии. Вроде бы, и похоже на магические картины, но все намного четче, правдивее, точнее.

— Что это?

Он указал на одну из фотографий. На ней, вход в огромный склеп был открыт, и львы, обычно гордо возлежащие по обеим сторонам от гробницы Терроса, смиренно склонили головы. Перед кем?

— А это, Себастиан, и есть то, ради чего я пришел, — спокойно, даже расслабленно отозвался Феради.

Глава разведки неторопливо отпил принесенный чай и задумчиво посмотрел в окно.

— Ровно три недели назад наши сейсмологи зарегистрировали странные подземные толчки. Как раз в районе захоронения. А когда прибыли на место, оказалось, что старая гробница открыта, а тело Терроса исчезло.

— Исчезло? — настороженно переспросил он.

— Именно, — невозмутимо ответил Джерад.

— Ты хочешь сказать, что его похитили?

— Или помогли вернуться.

— Думаешь, Артани?

— Больше некому.

Джерад отставил чашку и посерьезнел.

— Время вышло, Тиан. Мы не можем ждать, пока этот безумец ввергнет мир в первозданный хаос.

— И что ты предлагаешь?

— Остановить его, пока не поздно.

— Каким образом?

Он поднялся из-за стола и прошел к окну. Снова некстати всплыли мысли о Ребекке. Доргова девчонка, почему он так за нее беспокоится? Где она, что с ней… И вроде бы, понимает, что чем она дальше от него, тем в большей безопасности, а все равно сердце не на месте. Странное, кстати, ощущение. Знает ведь, что Ребекка ему не нужна, что она и близко не похожа на Энн, что ему никогда не нравились такие разбитные девицы, но почему-то реагирует на нее. И беспокойство, вот, испытывает. Наверное, за годы ледяного плена, что-то в нем сломалось. Иначе откуда такие странные мысли и эмоции?

— Тиан, ты меня слышишь?

— Слышу, Джерад, слышу.

— И что думаешь?

— Меня не касается эта война, — глухо ответил он. — Я больше не собираюсь ввязываться ни в какие авантюры.

Он действительно так думал. Хватит с него чужих интриг. Все. Наигрался. Единственное, чего он хотел сейчас, так это того, чтобы его оставили в покое. Слишком большую цену пришлось заплатить за прошлые ошибки. А делать новые… Увольте.

— Кимли, ты что, не понимаешь? — вспылил Феради. — Нет больше чужих войн. Нет интересов Севера и Юга. Нет былых разногласий и амбиций. Если Артани поднял Терроса, нам всем несдобровать.

Джерад растерял прежнюю невозмутимость и говорил громко, горячо, даже пылко. А он смотрел на бывшего недруга и думал о том, как тот изменился. Исчезли былая вальяжность и неторопливость. Испарились всегдашнее спокойствие и пресыщенность. Видно, жизнь хорошо потрепала Главу хроносской разведки.

Он устало потер лоб. Мысли путались. Ему бы сейчас поспать…

Просто, лечь и уснуть. Сколько он уже не спал? Назойливый внутренний голос услужливо подсказал — месяц. Ровно столько прошло с тех пор, как Ребекка перебралась из его постели в свою собственную. Стыдно сказать — он, взрослый, смелый мужчина, Истинный Ледяной маг, с чьим могуществом мало кто мог сравниться, боялся.

Боялся надолго закрыть глаза, предаться беспамятству, уснуть. Ему постоянно мерещился сырой холод склепа, темнота и тишина гробницы, ужас одиночества и вечные оковы льда. Лишь рядом с женой этот страх отступал, и он забывался коротким, тревожным сном. Ребекка умудрялась отогнать от него мрачные тени прошлого. Слишком живая, слишком горячая, слишком порывистая. Одним своим присутствием, она легко справлялась с осаждающими его монстрами.

— Себастиан, ты меня слышишь? — не выдержал Феради.

— Слышу, Джерад, не кричи, — спокойно ответил он.

— Я могу на тебя рассчитывать?

— Я все сказал, — твердо произнес он. — Я больше не буду участвовать в ваших разборках. С меня хватит и того, что было.

— Ты не понимаешь…

— Все я понимаю. В прошлый раз я тоже повелся на красивую сказку об объединении Севера и Юга. И на четыреста лет оказался в оковах льда. Сомнительное, знаешь ли, развлечение. Нет. Разбирайтесь сами. Я — пас.