Ледария. Кровь и клятва

— Старым друзьям нужно то, что я когда-то знал. Точнее… не только я.

Взгляд Гансварда помрачнел.

— Ригелли?

Кэларьян молча кивнул, а магистр хлопнул ладонью по каминной доске, выходя из себя, как и всякий раз, когда слышал это имя.

— Проклятый демон! Даже из могилы не дает покоя! Да что такое он знал? О чем хотят узнать эти люди?

— О смерти, Ганс. И я не хочу тебя вмешивать.

— Ты совершил множество ошибок, но самые непростительные из них касались тайн, — с горечью сказал Гансвард. — Каждый раз, когда дело касается этих ваших знаний, все летит кувырком. Неужели оно того стоит?

Они смотрели друг на друга и Кэларьян пытался найти слова, которые объяснили бы его чувства к тому, что Гансвард называл тайнами.

— Оно того стоит! — воскликнул он наконец. — Если бы ты только знал… Если бы хоть раз почувствовал это! Мир связан великими законами и все, что происходит в нем — не случайно. Ты мог бы видеть свечение жизни, силой мысли подчинять материю, говорить с людьми через тысячи миль... Я приходил к тебе во сне! Ты помнишь?

Гансвард нахмурился, оглаживая бороду.

— Семь лет назад? Мне снилось, что мы в Университете, слушаем магистра, а ты через весь класс твердишь мне, что жив. И еще раз, кажется, через три года. Зеленая равнина, мы едем верхом, и ты снова убеждаешь меня, что не пропал.

— Видишь? Ты скажешь, что это зло? Это был опасный трюк, но я передал тебе вести.

Гансвард вздохнул.

— Я и так знал, что ты жив. А если нет, я бы предпочел просто верить в это до конца своих дней. Так делает все люди, Кэл. Но не ты. Ты говоришь об опасности, но тут же лезешь в самое пекло. Что заставляет тебя рисковать? Пытаться управлять тем, что не под силу человеку? Это путь алчности, и он бесконечен.

Кэларьян слушал его, качая головой.

— Ты просто никогда не верил в чудеса… — тихо проговорил он.

— В чудеса? В такие, о которых рассказала эта девочка? Чудо, что ты спасся! Что спаслась она!

Губы Кэларьяна сжались — никто не ранит так сильно, как тот, кто лучше всех тебя знает.

— Карланта спасла нас обоих. Но мои знания способны на большее. Я мог бы защитить нас, но… давно ими не пользовался. Может быть, напрасно. Я разучился и поэтому чуть не погиб.

— Как же ты не понимаешь… — брови Гансварда сошлись у переносицы, он некоторое время боролся с собой, потом прикрыл глаза и глубоко вдохнул. — Знаешь, когда моя Луиза умирала, она сказала мне кое-что. В свой последний день.

— Нет… — Кэларьян не верил своим ушам. — Ведь мы договорились…

Гансвард поднял руку, останавливая его.

— Вы договорились скрывать от меня правду, но она хотела, чтобы я знал, чем тебе обязан. Я ничего не понял из ее слов. Все эти годы ты что-то делал с ее болезнью, и она была уверена, что только поэтому протянула так долго.

— Так ты знал?

— Знал, но не мог смириться с тем, что не моя забота, а ненавистные умения поддерживали Луизу. Смириться с тем, что сам приполз бы к тебе на коленях, если бы думал, что ты можешь помочь.

— Ганс…

— Но теперь я думаю иначе. Не представляю, как перенес бы ее смерть на десять лет раньше. Но это судьба, Кэл, она одинаково беспощадна ко всем: к ученым, королям и беднякам. Я согласился бы отдать одну жизнь, пусть это и была моя жена, лишь бы ты — лишь бы никто! — не обладал знаниями, способными отнимать другие жизни. Тогда все было бы иначе. Ты не подверг бы угрозе Карланту. Эмилия была бы жива. Видит Единый, она могла прожить счастливую жизнь.

Кэларьяну не хватило воздуха, и он невольно потянул себя за тугой воротник. Гансвард, конечно, видел это, но все равно закончил:

— Ты не понимаешь, да? Не недостаток ваших знаний погубил Эмилию. Сами знания!

— Ганс! Знания тут не при чем. Я был глупцом и не смог отговорить ее. Не смог спасти. Но я пытался. Уже после всего этого…

— После? Так она ещё была жива после того адского пламени?! — гримаса ужаса исказила лицо Гансварда, он сделал шаг назад, как будто не хотел прикасаться к Кэларьяну, чей грех стал еще большим.

— Хватит! — взмолился Кэларьян. — Прошу! Все, о чем ты говоришь — это смерть и боль. Неужели это все, что ты видишь? Почему ты не вспомнил спасенных? Вспомни, сколько союзов заключил Ригелли после Северного похода. Сколько смут подавил в самом зародыше. Чего, по-твоему, стоит удержать в руках новый мир? Его способности берегли нас от войн.

Гансвард скривился так, будто вступил в навозную кучу.

— Он делал это ради денег и славы, не обманывайся.

— Он делал это ради королевства! — воскликнул Кэл и сам поморщился. Защищать Ригелли было отвратительно.

— А ты?

Кэларьян вопросительно указал на себя, как если бы в комнате был кто-то еще.

— Я? Думаешь, я использовал наши знания ради собственной выгоды? То перемирие, которое заключили на Брогане в семьдесят третьем, помнишь? Когда чуть не погиб принц Адемар? Оно спасло тысячи жизней. А я спас наследника.

— Ты просто вовремя получил известие.