Леди и детектив, или Щепотка невезения (СИ)

— Мисс Мэган Ланкастер. Не замужем, воспитанница приюта Святой Эвгении. Двадцать два года. Работает в аспирантуре университета Рамбуи. Проживает в общежитии для преподавателей, — отчитался водитель. — Это всё, что мы успели узнать. Нужно ли больше информации?

— Пока нет, — распорядился Харрис.

«Закончу дело и начну ухаживания по всей форме», — решил мужчина и прокрутил на пальце обручальное кольцо.

Возможно, отец снова прав, и пора остепениться?

Впервые эта мысль не вызывала у Дэвида отвращения. Перед глазами стояла сверкающая глазами, кудрявая гордая мисс. А что до происхождения…

Разве можно желать родственников лучше чем у круглой сироты?

Глава 4

Чтобы в дверях не столкнуться с неприятным племянником пожилой дамы, я не стала спускаться до первого этажа, а остановилась на втором. Открыла неприметную дверь, которая никогда не закрывалась, и уверенно прошла в темный коридор, настолько узкий, что двоим стройным квартирантам было бы не разойтись. В самом конце его была лестница, ведущая во двор дома со стороны бульвара — этот лаз насквозь прошивал здание.

Освещения здесь не водилось, наверное с того момента, как особенно ушлый владелец этажа решил разделить свою квартиру на множество маленьких. В некоторых не было кухни и санузла, но неизменно находились жильцы, потому что аренда даже крошечной комнаты в Бридже стоила целое состояние.

За тонкой стеной послышался звук открывающегося крана. Видимо, вместо того, чтобы пустить воды, тот только чихнул, потому что следом кто — то начал витиевато ругаться. Судя по множеству эпитетов, этим кем — то был знаменитый на весь дом Кельвин Стоун. Романист, так и не дописавший ни одного своего романа, но бесконечно рассказывающий о том, что непременно это сделает, и поэт — песенник, к сожалению, до сих пор не нашедший для своих произведений подходящего исполнителя.

В его квартире громко, как если бы стены между нами и вовсе не было, заскрипел пол. Резко открылась хлипкая, почти картонная дверь, и длинный нос мистера Стоуна оказался прямо напротив моего. Потому что роста мы были одинаково небольшого.

Меня и Кельвина связывали исключительно теплые воспоминания. Он был первым, с кем я познакомилась, когда мы с бабушкой переехали в этот дом. И первым, кто поддержал меня, когда я провалила вступительное собеседование. К стыду своему, надо добавить, что в тот самый день он был первым, кто познакомил меня с алкоголем. Сосед был старше на несколько лет, но, хоть и жил один вдали от родителей, всё еще оставался несовершеннолетним. Поэтому разнос от бабушки мы тогда получили знатный. Зато я нашла в нем если не друга, то хорошего приятеля. А его совет — «просто сиди тихо, и никто не о чем не узнает», тогда пришелся очень кстати.

— Ангелочек, ты ли это?! — дыхнул он мне перегаром прямо в лицо. — Ты так повзрослела! Как я рад тебя видеть! У меня такие новости, такие! — захлебывался он от восторга.

— Здравствуй, Кельвин, — зажмурилась я и от сбивающего с ног аромата и от ослепляющего после мрака света. — Какие новости?

— Я дописал роман! — подпрыгнул он от радости.

За спиной его отражался живописный бардак — разбросанные всюду вещи, книги, ноты, бутылки и грязные тарелки. Мыши, наверное, счастливы иметь такого соседа.

— Да ты что?! — дошел до меня смысл его слов.

— Да! — гордо расправил он плечи, а потом, будто между делом, сообщил: — и в печать уже взяли.

— Это же чудесно! — искренне поздравила я, невольно заражаясь его восторгом.

— И раз ты приехала, мы должны немедленно это отметить! — в порыве чувств он схватил меня за плечи и немного потряс.

— Такое ощущение, что ты уже успел сегодня отпраздновать, — отшатнулась я и тут же уперлась в стену. — И вчера, — посмотрела на помятого писателя, — да и позавчера тоже.

— Ну да, — он взлохматил светлые волосы, отчего длинная челка упала ему на глаза. — Уже неделю как праздную, — и он красивым отработанным жестом откинул волосы назад так, что даже я залюбовалась.

— Оно и видно, — я рассмеялась. — Но сегодня никак не могу, я еще даже Люсиль не видела. Мы с ней разминулись на вокзале.

— И куда ты сейчас? — расстроился Кельвин.

— Сама толком не знаю, — устало вздохнула я. — У бабули в приемной клиенты — диван занят, на вокзал идти не имеет смысла, до дома отца — далеко. Пешком не дойду, а денег у меня нет.

— Да, деньги и у меня нынче в дефиците, — пробормотал сосед. — Мне внизу в долг наливают, — пояснил он в ответ на невысказанный вопрос. — А вот помочь тебе добраться до отца я могу! — решительно заявил он. — Пошли-ка, покажу тебе то, на что я потратил свой первый гонорар! — на секунду вернулся в комнату, захватил шейный платок, бросил на меня мимолетный взгляд и среди вороха сваленной на комоде одежды безошибочно нашел одеколон, чтобы как следует надушиться.