Леди и некромант. Тени прошлого

А где обещанный прилив сил?

— Действие продлится часов двадцать, но потом будет плохо, — с запоздалой любезностью предупредил лойр Вильгельм.

— Можно подумать, мне сейчас хорошо, — Ричарда передернуло.

— Именно. Но ты этого не понимаешь. Возвращаясь к теме нашей беседы. Я давно пытался понять его… старый Фитцгольд не так уж глуп, чтобы надеяться раз и навсегда разрешить проблему. Он убил Императора? Вполне возможно. Но тогда почему не убил и Наследника? Последний из рода… убрать его и самому занять трон. Гильдия поддержала бы, а с ними вряд ли кто-то осмелился бы спорить. Тогда почему?

— Это вы у меня спрашиваете?

— Это я думаю вслух, — отмахнулся лойр Вильгельм — И теперь мне стало понятно. Если Фитцгольд знал о возвращении императора, то… занимать трон было сущим безумием. А вот поддержать, встать по правую руку того, кто некогда считался величайшим из некромантов… да, это определенно принесло бы выгоду и ему, и его семейству.

Лойр Вильгельм бережно провел рукой по книгам.

— Не все они так уж безобидны… интересны. Точны. Порой отвратительны и ужасающи, как и время, их породившее. Фитцгольд жаждет почти абсолютной власти… думаю, он присмотрел себе провинцию-другую, куда удалится доживать свой немалый век и совершенствоваться… правда, до того он прольет изрядно крови, но куда ж без этого…

Он переставил склянку на стальную поверхность стола-очистителя и щелкнул пальцами.

— Что до остального, то… я имел несколько любопытных бесед, в том числе получил письмо не только от дяди. Если помнишь некоего градоправителя, который затеял кое-что, совершенно недопустимое с точки зрения гильдии… он и меня в свою школу пригласил. Я ответил согласием. Пожалуй, не только я, но… мы все понимаем, что новая школа нужна и давно, однако Гильдия не допустит конкуренции.

Ричард кивнул.

Сил не прибавлялось, разве что усталость отступила.

— Поэтому, если твоя безумная затея позволит несколько… изменить расклад, не говоря уже о том, что возвращение Императора может обрадовать лишь таких редкостных засранцев, как Ульрих и его дражайший дядюшка… сегодня я разошлю весточки моим друзьям. Полагаю, на балу будет… весело.

Он криво усмехнулся и, потерев подбородок, признал:

— Не люблю убивать… особенно, некромантов.

Глава 25. Леди и бал

Гудел бубен в руках орчанки. Это было по-своему красиво, тяжелая ее ладонь взлетала и опускалась, замирая над темной поверхностью бубна, и пальцы касались этой поверхности нежно.

Вздрагивали нарисованные олени.

Кривились духи гор и рек.

Издавали протяжный неприятный звук, который, будучи заперт в камне, звенел яростью.

Орчанка запрокинула голову. Глаза ее были закрыты. Губы плотно сжаты. Она покачивалась, в такт ударам, и плечи ее легонько вздрагивали.

Серый человек ждал.

— Духи… — орчанка приоткрыла желтые глаза. — Духи говорят, что сегодня правильная ночь. И тот, кто ушел, вернется. Духи говорят, что все предрешено.

— А больше твои духи ничего не сказали?

— Сказали, — милостиво кивнула она. — Что нужно встретить и помочь человеку, который поднимет мертвеца.

— Что?

— Мертвого уже не убьешь, а вот когда мертвое станет живым, — она была терпелива и снисходительна, и рядом серый человек чувствовал себя глупо.

— Хорошо. А кому именно я должен помочь? И как?

Она облизала губы и, подумав, произнесла:

— Он пойдет вниз. Другие будут мешать. Другие пожелают нарушить закон. Но есть те, которые останутся верны слову…

— Погоди, я совсем запутался…

***

…лайра Орисс смотрела в зеркало. Она была совершенна.

Для него.

— Чудесно, дорогая, — отец накинул на плечи плащ и подал полумаску. — Увидев тебя, Император пожалеет, что выбрал шиммерийку, и вполне допускаю, что…

Глупец.

И жить ему осталось недолго. Почему-то эта мысль наполняла лайру Орисс мстительной радостью. Он виноват… он ее поманил короной… он с юных лет твердил, что лишь она достойна занять место подле Императора, а потом, стоило появиться шиммерийке, отступил.

Даже не попытался бороться.

Экипаж.

Дорога. Колеса стучат по камню как-то слишком уж громко…

…императриц носили в паланкинах. И быть может, она попросит супруга царственного своего смилостивиться над отцом. К чему убивать? Он еще достаточно силен, чтобы носить паланкин…

Императрице ведь полагается быть милосердной.

***

Ванна.

Пахучее масло, которое впитывалось в кожу моментально, и кожа эта обретала сияние.

Волосы.

Руки… с руками пришлось повозиться дольше всего, все же жизнь в октоколесере не способствовала сохранению маникюра, но мы справились.

— Ты прекрасна, — Грен повернул меня к зеркалу.

Прекрасна?

Быть может. Но не я. Это не могу быть я…

…хрупкая.

С кожей белой, как… фарфор? До чего пошлое сравнение, но почти соответствует истине. Волосы, забранные в высокую прическу, подчеркивали линию шеи.

Обнаженные плечи.

И мягкие рукава, стыдливо прикрывающие руки. Чуть завышенная талия… платье было нарочито простым, но вместе с тем оно было достойно императорского бала. Струящаяся мягкая ткань льнула к коже, и отступала, и каждое движение мое рождало новые складки и складочки, заставляя бисерных бабочек оживать.