Леди и некромант. Тени прошлого

А у меня появилось чувство, что меня, как говорится, без меня женили.

***

Харраз Ричард не любил.

Доводилось прежде бывать здесь, что в первый год своей кочевой жизни, когда он, и без того почти нищий некромант, за ночь потерял то малое из имущества, которое вмещалось в его сумку.

И следующие два дня потратил, чтобы сумку эту найти.

И куртку.

И сапоги…

Харраз славился своими ворами, не столько умелыми, сколько наглыми. А еще шлюхами всех возрастов и полов. Разбойниками, что в подворотнях, что во дворцах. Последние именовали себя избранниками народа, ратуя за дарованную когда-то вольность самоуправления, которая давала Харразу иллюзию независимости.

…он возвращался сюда и позже, по приглашению торговой гильдии, пытавшейся обжить местные катакомбы. А что, земля в Харразе дорога, а подземелья бесконечны, правда, заселены не только мертвецами, коих в стародавние времена хоронили там же…

Кладбища, протяженностью в десятки, а то и сотни лиг, — не самое удачное место для торговых складов.

В этом Ричард торговцев убедил.

А они его почти убедили, что в этом случае и платить не обязаны, пусть и провел Ричард в подземельях десять дней, пусть и очистил их от стаи гулей, полторы дюжины умертвий и одного костяного червя… заказ не выполнен.

А с прочим — к городским властям.

Впрочем, и они платить отказались, поскольку договор не заключали и, стало быть, в услугах Ричарда не нуждались.

— Поймите, милейший, — толстяк в розовой рубахе с расшитым воротом — местная мода была беспощадна к людям — тер ручку о ручку, — мы не отрицаем, что в наших подземельях водится изрядно всякого… но наружу оно не вылазить…

…горка костей в логове червя указывала на обратное, но, поскольку добычей становились люди рода низкого, то и беспокойства от их исчезновения город не испытывал. Пожалуй, толстячок где-то даже благодарен был червю, ведь публика эта, напротив, причиняла немало неприятностей, а потому не отказался бы от помощи еще дюжины червей, глядишь, и вовсе уменьшат поголовье городского отребья.

Это все читалось на пухлом его лице его.

— …если каждый станет делать то, что хочется ему, то это ж никакого бюджету не хватит…

На пухлых пальчиках поблескивали колечки.

Вышивка отливала золотой нитью.

А в мочке левого уха переливалась перламутровая жемчужина, почему-то напоминавшая Ричарду клеща-кровохлеба…

— …я не отрицаю, что сделали вы благое дело, — эти слова дались толстяку с немалым трудом. — Однако если я вам заплачу за это вот… — он указал мизинчиком на мешок с трофеями, — то завтра пойдут слухи… и что будет? А я вам скажу, что будет… в подземелья хлынут толпы… толпы нищих, которые только и думают, как бы разбогатеть…

Да, Харраз Ричард не любил, но…

…на сей раз городскую управу, разместившуюся в огромном, в три этажа, особняке, он обошел стороной, направившись в маленькую, исключительно для своих, таверну.

И пусть располагался «Белый лось» в квартале приличном, но приходили сюда личности самого разного.

Наемники.

Мошенники.

Бродячие магики из тех, кто успел разочароваться в жизни и прийти к выводу, что деньги не пахнут, а при должном умении на многое способны, искатели приключений и кладов… торговцы запретным товаром и те, кто желает найти человека небрезгливого, способного оказать другому услугу.

Здесь уважали приватность.

И деньги.

Деньги у Ричарда имелись.

— А… некромант, — старик Харвус обладал пренепреятнейшей особенностью запоминать всех, кому когда-либо случалось переступать порог его заведения. — Опять бузить станешь?

— Нет.

Ричард поморщился и потрогал скулу, которая вдруг заныла, напоминая, что бузить в «Белом лосе» не стоит.

— Есть… дело, — он выложил на стол пяток золотых, которые были встречены благосклонным кивком. Этот язык здесь понимали. — Кто из свободных людей лучший?

— Смотря для какой надобности.

— Для охоты за… крупной дичью.

— А что, сам не справишься? — в мутных глазах мелькнула тень любопытства.

— Некогда, — совершенно искренне сказал Ричард. — Так как?

— Малкольм Седой неплох… и свободен.

— Передашь, что есть разговор?

Кивок.

И взмах руки.

Мальчишка, который вынырнул откуда-то из-под прилавка и, получив свернутую трубочкой бумажку, исчез.

***

Малкольм Седой и вправду был сед.

Темное лицо, изрезанное морщинами. Волосы синеватого оттенка стянуты бархатной лентой. Короткая щетка усов. Узкие губы.

И нехороший взгляд. Ричард просто-таки почувствовал, как с него примеряются шкуру снять. А уж от улыбки Малкольма его вовсе передернуло.

— Я больше не беру заказов, — сказал Малкольм.

Одет он был просто, без претензии, но костюм сидел отлично и, значит, взят был вовсе не в магазине готового платья, да и простой перстень на мизинце, который только выглядел простым, а на деле являлся вполне себе неплохим амулетом, говорил, что Малкольм вовсе не беден.

Туалетная вода.

Часы на цепочке.

Ни дать, ни взять, почтенных лет горожанин, честный человек…

— Тогда зачем пришел?

Малкольм тоже разглядывал Ричарда с немалым интересом.

— Интересно стало посмотреть на человека, за которого двадцать тысяч золотом обещано…

Ричард дернул плечом.

И здесь.