Леди и некромант. Тени прошлого

Император прикрыл глаза. Казалось, будто он вовсе не слушает…

— …издал распоряжение задержать некоего Ричарда Годдорда, каро, обвиняет в использовании запретной магии…

— Даже так?

— И негласный — задержав, устроить несчастный случай…

— Любопытно…

— …поскольку парень явно откопал что-то, что может навредить гильдии. Где-то с год тому он вернулся в столицу, проводил изыскания…

Он говорил.

Император молчал.

Щебетала канарейка в узорчатой клетке. Птица эта, неуместной радостью своей изрядно нервировала. Желтая. Суетливая. Бестолковая.

Зачем вообще она нужна?

Человек совершенно искренне не понимал таких вот излишеств.

…и старался не заглядывать в Птичий салон, где подобных клеток было с полсотни, и помимо канареек держали в них мелких амадин, неразлучников и белогривых жако, умудрявшихся говорить человеческими голосами.

Дамам в салоне нравилось.

…и птичники порой приносили весьма любопытные вести, но вот переступить порог этой комнаты самому… верно, придется, ведь ныне именно в Птичьем салоне лайра Орисс проводит заседание какого-то там комитета… не то, чтобы это важно, но… вдруг?

Никогда не узнаешь, где и на что наткнешься…

— Передай им, чтобы оставил парня в покое, — Император щелкнул пальцами, и перстень на кольце блеснул синим камнем. — Барх слишком многое стал на себя брать… и если не остановится, я задумаюсь, нужен ли мне такой глава гильдии… и сама Гильдия.

Он погладил холодный камень и усмехнулся.

— С каждым годом они требуют все больше, а делают все меньше…

***

…лайре Орисс не было дела до Гильдии некромантов, как и до человека, чье имя давным-давно забылось, если оно вообще существовало.

Она знала, что люди Тени следят за ней.

И за домом.

И за слугами… и привыкла к этому присмотру, как привыкают ко многим жизненным неудобствам. Орисс остановилась в Зеркальной галерее, чтобы приложить к виску платок, пропитанный маслом азалии.

Голова болела.

Голова болела просто-таки невыносимо. И эта боль изводила, мешая думать.

…все должно получиться.

На этот раз.

Жизнь за жизнь, а боль — это малая плата… потом, когда она станет императрицей, она запретит головную боль высочайшим указом…

Орисс позволила себе улыбнуться, хотя непроизнесенная шутка получилась так себе. А все-таки она хороша. Жаль, что красота ее мимолетна, впрочем, есть средства продлить ее, и в день, когда в волосах Орисс появится седина, она прибегнет к такому средству…

Ко всем средствам.

— Дурно? — няня подставила костлявое плечо. Отраженная в зеркалах орчанка выглядела еще более уродливой, нежели обычно. — А я говорила, я предупреждала…

— Помолчи, — Орисс гневно шлепнула няню по руке.

Во дворце опасно говорить.

— Если кто-нибудь узнает…

— О чем узнают?

Вот ведь…

…здесь и зеркалам нельзя верить, иначе почему они посмели отразить тень гнева на прекрасном лице будущей императрицы? И не показали эту…

Лайра Исабелла появилась из бокового коридора, которых здесь было много, как крысиных ходов в старом подвале. И средь местных крыс лайра Исабелла была, пожалуй, самой старой.

Хитрой.

…потом, когда Орисс станет императрицей, она выставит старуху из дворца, а то и вовсе на плаху отправит, как и подруг ее, излишне ядовитых, не умеющих вовремя замолчать.

— Простите, лайра Исабелла, — Орисс стряхнула оцепеневшие пальцы няни. — Моя няня совсем стара стала… заговаривается…

…на лайре желтое платье, расшитое янтарем. Цвет мягкий приглушенный. Покрой свободный. Широкие рукава перехвачены браслетами из белого золота. На шее морщинистой — ожерелье из лунных топазов. В волосах — венец. Старуха приходится императору двоюродной тетушкой, оттого и позволяет себе больше, чем кто-либо при дворе…

…пожалуй, он будет возражать против ссылки.

И казни.

Пока будет жив… ведь не обязательно быть всего-навсего женой императора, если в перспективе можно стать императрицей? Орисс поспешила убрать опасную мысль, чтобы и тени ее не промелькнуло в глазах. Подобные старухе давно научились читать чужие взгляды…

— Заговоры, заговоры… — лайра Исабелла понимающе усмехнулась. — В твои годы я тоже дышала интригами… все спешила забраться повыше…

Она взмахом руки отослала служанок Орисс, и те не посмели спорить с императорской теткой, отступили. Что ж, все равно пришел срок менять… жаль, приличную горничную найти не так и просто, пока научится, пока поймет, что от нее требуют, тут и время выходит… и велико искушение задержать при себе толковую девицу, благо, и таковые случаются, но отец прав.

Нельзя рисковать.

Завтра горничные отправятся в какое-нибудь отдаленное поместье, где и пробудут пару месяцев…

— И что получилось? — спросила лайра Исабелла.

Она шла, не сомневаясь, что и Орисс последует за нею.

Мерзкая старуха.

— Что? — послушно спросила Орисс и одарила собеседницу кроткой улыбкой.

Она тоже умела играть в эти игры.