Леди и некромант. Тени прошлого

— Ваш отец уверил меня в вашем благоразумии… в котором я сам имел возможность убедиться… — он говорит медленно, подбирая слова, хотя Орисс уверена, что правильные слова давным-давно подобраны. И эта сцена — действительно сцена, где ей отведена главная роль.

Что ж, она играет.

И ставит пехотинца под удар императорского некроманта, для чего тому приходится покинуть защиту конницы. Но доска наполовину пуста, и некромант не видит опасности для себя…

— Я рада служить вам, ваше величество.

— Вы прекрасно мне служили…

Прошлое время? Это не оговорка. Ей прямо указали, что место ее — в прошлом, а светлое будущее… у него сложное имя и сладкий аромат, шиммерийские масла всем известны. Она еще не раздвинула ноги перед императором, но это вопрос времени.

Впрочем… брак политический, поэтому все до последнего момента будут держаться приличий.

— Но ситуация изменилась… мне грустно говорить об этом… — и выражение лица его соответствует моменту.

— Вы… — ее голос дрогнул, а рука выдвинула конницу в безумную лобовую атаку, и император приподнял бровь, выражая высочайшее удивление. Прежде она проявляла себя более осмотрительным соперником.

И более умелым.

Его конница подается навстречу, желая смести помеху.

А осадные башни тянутся сзади, они слишком тяжелы, чтобы успевать за всадниками. Собственный замок Орисс беззащитен, не считать же пару осадных башен надежной преградой.

— Вы меня бросаете? — вопрос был задан. — Мой отец говорил… он…

Тонкий всхлип.

И осадная башня выходит вперед.

А собственная конница распадается на два фланга, пропуская удар.

— Вы… вы говорили, что любите меня… и мой отец… он…

— Орисс, прекратите, — Император поморщился. Но места для маневра почти не осталось, и конница его, пролетев сквозь поредевшие ряды соперника врезалась в осадные башни.

Лучники пригодились.

— Буду откровенен. Вы чудесная женщина. И впервые вас увидев, я был очарован… красотой. Умом. Манерами. Вы само совершенство и в иных обстоятельствах я был бы безмерно рад видеть вас своей супругой…

— Но?

Остатки конницы Оливии атаковали башни соперника.

И маг пришелся ко двору.

Некроманты императора оказались в стороне. Непростительная небрежность. Должно быть, разговор и вправду дался ему нелегко.

— Обстоятельства сложились не в нашу пользу.

— Мой отец…

— Этот безумный план с двоеженством? В нем что-то да есть… и полагаю, многие его поддержат… в частности лойр Кархам, который уже пять лет разрывается между женой и любовницей, — Император хмыкнул. — Но все же… воскрешать те обычаи — не самая лучшая идея…

Нет, не в плане дело.

И не в том, что найдутся те, кто обвинит Императора… да Боги, в чем только его не обвиняли, он ко всему оставался равнодушен…

— Я вам надоела?

— Нет…

…его конница догорала в белом пламени проклятия. А Орисс, выбросив эту карту, осознала вдруг, что ей позволено было выиграть.

— …говорю же, вы чудесная женщина… и я сохраню вас в моем сердце.

Скорее в памяти. Сердца у него, как и положено Императору, нет.

…осадные башни пали.

И замок его открылся для удара.

Но бить Орисс не стала.

— Простите, — она отодвинула доску. — Мне не нужна такая победа…

— Даже так? — Император позволил себе снисходительную улыбку. — Чего вы хотите?

Молчание.

И доска, которая медленно поворачивается.

— Титул? Земли? Артефакт из Императорской сокровищницы?

— Вас.

— Бросьте, — он взял с подноса пирожное и, повертев, вернул на место. — Мы оба знаем, что вы меня не любите. Как и я вас. То есть, разговор о сердечных ранах и прочей чепухе — лишь дань традиции…

***

…ледяные пальцы пробежали по затылку, коснулись шеи. Это прикосновение успокоило. И уняло горечь. Нет, Император был прав: она не испытывала к нему любви.

Разве что самую малость.

Он не был противен, как первый ее муж, к счастью, проживший не настолько долго, чтобы утомить Орисс своей страстью.

…но все равно эта ситуация сама по себе…

…оскорбление.

Тот, кто стоял за ее спиной, знал, что есть оскорбление и как за него платить. Он поможет…

Ее потянули за волосы.

И Орисс запрокинула голову, подставляя горло умелым пальцам с черными искрами когтей. Дыхание сбилось. А тот, который… он прижался к шее губами. Он пил ее силу, и Орисс была счастлива услужить.

Она отдаст ему себя всю.

И сделает, что угодно, лишь бы продлить это мгновение сна…

— Что еще? — его голос — скрежет камня. Подземелья огромны, и одной ей не выбраться, не найти пути… но он поможет… когда придет время.

Что еще?

…бал в честь проклятой шиммерийки, которая, казалось, чувствовала себя во дворце, как в собственном доме. Во всяком случае его наводнили смуглокожие девки в шелковых полупрозрачных нарядах. И как-то сразу стало модно носить косы.

Как будущая Императрица.

…вплетать бубенцы и надевать ножные браслеты.

Учиться языку.

И пить чай с бараньим жиром… эти клуши, которые еще недавно лебезили перед Орисс, теперь почуяли перемены. И смешно был смотреть, как давятся они этим чаем, закусывая его сухими степными лепешками, но пьют и нахваливают.