Леди Макбет

После того как когти разрывают плоть в клочья, а зубы перемалывают кости, дракон исчезает. Вся метаморфоза занимает не дольше нескольких мгновений, Россиль могла бы пропустить её, если бы моргнула. Большую часть пыльного двора занимало мускулистое, сильное тело чудовища – а теперь на его месте остался только человек, свернувшийся калачиком, обнажённый, уязвимый. Кровь Флинса пятнает его бока, руки залиты красным до локтей. В волосах торчат сорняки и шипы, запястья и лодыжки покрыты сетью царапин. Он тяжело дышит.

Россиль кидается к нему, падает на землю рядом, прижимаясь лбом к его плечу, обхватывает ладонями красивое, до боли знакомое лицо. Воздух покидает её, как и слова. Она прижимается к Лисандру, пытаясь не расплакаться.

Лисандр медленно поднимает голову и смотрит на неё отсутствующим взглядом нечеловечески зелёных глаз. В первый момент Россиль пугается, что он не узнает её. Возможно, дракон в нём полностью поглотил человека; возможно, теперь он окончательно стал оболочкой, содержащей чудовище. Но он втягивает в себя воздух, уголки его губ слегка приподнимаются в слабой полуулыбке, и он произносит тихим, усталым, ласковым голосом:

– Россиль.

– Лисандр, – шепчет она. – Я думала, ты погиб.

Он качает головой.

– Всё это время я мучился, словно в тюрьме, внутри тела чудовища, в лесу. Но даже дракон помнит твоё лицо. Твой голос. Если в этом существе и есть какое‑то желание сильнее жажды крови – то это желание защитить тебя.

Душевный склад дракона вряд ли заслуживает восхищения, но нельзя сказать, что он не умеет чего‑то желать – или что он недостаточно ревностно охраняет свои сокровища. Россиль берёт руку Лисандра в свою. Глубоко под его ногтями виднеется запёкшаяся кровь. Россиль представляет себе, как они выглядят со стороны: две коленопреклонённые фигуры среди месива изувеченной плоти, два противных природе существа, совершенно естественных друг рядом с другом.

Бледная Сенга смотрит на них широко раскрытыми глазами. Россиль встаёт и тянет Лисандра за собой. Он всё ещё слаб, он отвык от человеческого тела. Прошло немало времени с тех пор, как он ходил по земле на собственных ногах.

– Не бойся, – говорит она Сенге.

Но стоит ей подойти к служанке, как та без лишних слов притягивает её в крепкие объятия. Она удерживает Россиль долгое время, даже когда вокруг, точно горный обвал, грохочет битва, а на горизонте собираются грозовые тучи. Наконец Сенга выпускает её из рук.

– Вас, леди, я бояться в жизни не буду, – с чувством говорит она.

Лисандр, который по-прежнему держит Россиль за руку, замечает:

– Нам надо уходить. Если нас заметит ещё кто‑то из людей Макбета, мы погибнем или попадём в темницу.

– Нет, – отрезает Россиль. – Эта битва должна покончить с Макбетом. Другого выбора нет.

– Люди считают, что сражаются за Альбу – не только за своего лорда или Гламис. Что англичане снова пришли подчинить их, чтобы разжижить их шотландскую кровь. Даже если Макбет погибнет, они не прекратят борьбу.

– Они не склонятся перед Этельстаном, это правда. Но их сможет остановить избранный наследник Дункана, сын, в котором течёт кровь Альбы. Если они увидят, что ты жив, они поймут, что Этельстан не желает поработить их – лишь свергнуть изменника и восстановить династию Дункана.

Лисандр отворачивается от неё. На его лицо набегает тень.

– Ты желаешь, чтобы они преклонили колени перед чудовищем и увенчали его голову короной, – бормочет он.

Россиль поворачивает его лицо к себе за подбородок, заставляя его встретиться с ней глазами.

– Ты больше, чем то, что сделал твой отец. Пусть даже ты не смертный, не вполне – но я ощущала нежность твоей плоти, я видела благородство твоей натуры, мне посчастливилось узнать твой самоотверженный дух. И во всём этом ты человек.

– Тогда поцелуй меня, – просит он, – и докажи это.

Тут же она обхватывает ладонями его лицо, без тени промедления или раскаяния, как в тот, первый раз. Его рука зарывается в её волосы, его бёдра невольно подаются к ней ближе. Он приоткрывает рот навстречу её жадным губам: одновременно вопрос и ответ. Кусает её нижнюю губу – в этом кратком движении бегло проглядывает чудовище, но язык у него нежен, как у смертного, и его руки бесконечно ласковы. Когда Россиль в конце концов разрывает поцелуй, их сердца яростно бьются в унисон.

Не снимая рук с её талии, прижавшись лбом к её лбу, Лисандр шепчет:

– Тогда я покажусь им. Надеюсь, они увидят то же, что ты. Надеюсь, этого будет достаточно.

Ветер проносится по двору, вливаясь в шторм на море, где в воздухе трещат разряды молний и волны поднимаются на огромную высоту. По другую сторону стены люди валятся замертво, как деревья в бурю. И Россиль неохотно высвобождается из объятий Лисандра.

– Если вам и надо всем показаться, – сухо произносит Сенга, – то уж, наверно, не целиком.

Лисандр краснеет, словно только сейчас вспомнил о своей наготе.

– Найди ему одежду, – говорит Россиль Сенге. Я пойду за Макбетом.